Вольтер - Трактат о терпимости

Если кающееся белое братство послужило причиной того, что невинный человек был казнен, что целая семья была доведена до разорения, гибели и позора, тогда как этот позор должен был пасть не на казненного и его семейство, а на тех, кто нарушил правосудие; если поспешность белых братьев привела к тому, что к лику святых причислили самоубийцу (которого, как требует наш варварский обычай, нужно было выбросить на свалку), а добродетельный человек, глава семейства, был колесован, то под впечатлением от этих трагических событий кающиеся белые братья должны в самом деле каяться до конца своей жизни. А судьи должны последовать их примеру – тоже каяться и горько плакать, но, конечно, не в длинных белых одеждах и масках, какие носят в братстве. Их слезы и раскаяние должны не скрываться маской, а быть видны всем.

К любым братствам мы относимся с уважением, они выполняют воспитательную роль. Но никакая, даже самая огромная польза от них государству не сможет перевесить то чудовищное зло, которое они сотворили. Кажется, что братства эти держатся на фанатизме, который направляет католиков Лангедока на гугенотов. Кажется, что люди присягнули Господу в ненависти к своим ближним, потому что их религиозности хватает только на ненависть и расправу, а не на то, чтобы любить и проявлять участие.

«Когда люди свободно могут защищать свои идеи, истина всякий раз торжествует»

А если бы во главе братств стояли энтузиасты, как, например, было в конгрегациях ремесленников и где видения были так развиты, что стали искусством и своеобразной системой, как выразился один красноречивый судья? А если бы в братствах устроили так называемые «комнаты для размышления», темные камеры с нарисованными на стенах рогатыми чертями, крестами, мечами, огненной геенной, а сверху было начертано имя Иисуса? Подходящее зрелище для людей, чьи глаза ослеплены, воображение распалено, а в сердце только рабская покорность духовным наставникам!

Мы знаем, сколь опасны бывают монашеские ордена. Эти времена мы помним слишком хорошо.

«Братцы» и флагелланты – эти секты были причиной смут. Именно от таких сообществ ведет начало Лига. Какая нужда была у них выделяться среди населения? Быть может, члены братств считали, что, вступив в объединение, они становятся выше других людей, более совершенными? Ведь это оскорбительно для всей нации. Неужели их желанием было, чтобы членами братства стали все христиане? Вот уж действительно, была бы картина, когда все в Европе ходили бы в капюшонах, а на лицах были бы маски с круглыми дырочками для глаз. Неужели такой смехотворный наряд Богу более угоден, чем обычный кафтан? К тому же этот наряд – форма бунтовщиков, одежда, призывающая противника вооружаться; этот наряд может спровоцировать гражданскую войну, и последствия ее были бы роковыми, если бы неистовство фанатиков оказалось сильнее мудрости короля и его министров.

Мы превосходно знаем, какой ценой заплатило человечество за разногласия, которые были у христиан в вопросе догматов. С IV века и до наших дней кровь лилась рекой и в битвах, и на эшафотах. Ограничимся теми кошмарами и войнами, которые возникли в эпоху Реформации, и обратимся к их истокам во Франции. Быть может, лаконичный рассказ с конкретными фактами о многочисленных ужасах поможет прозреть некоторым слепцам и затронет отзывчивые сердца.

Когда науки начали возрождаться и разум людей прояснился, то стали привычными сетования на злоупотребления церкви. И обоснованность этих сетований была признана всем миром.

Александр VI занял папский престол с помощью открытого подкупа, и доходы, которые ему приносила тиара, делили между собой его пятеро незаконнорожденных сыновей. Кардинал герцог Борджиа, сын папы Александра VI, умертвил Вителли, Гравина, Оливеретто, Урбино и еще несколько десятков вельмож, чтобы завладеть их землями. Папа Юлий II, движимый теми же интересами, изгнал Людовика XII, королевство отдал другому, а сам, облаченный в боевые доспехи, сжег и разорил большую часть Италии. Папа Лев X добывал деньги для своих утех и забав, продавая индульгенции так, будто это овощи на рынке. Те, кто воспротивился такому церковному разбою, поступали правильно в отношении морали. Но насколько они были правы в политике?

Они рассуждали так: поскольку Иисус Христос не требовал ни сбора в пользу церкви, ни резервов, поскольку он не продавал ни льгот, ни индульгенций, то, значит, и они свободны от того, чтобы за все перечисленное платить иностранному государю. Если бы сбор в папскую казну, процессы в римском суде и существующие поныне льготы обходились бы нам лишь в 500 тысяч франков ежегодно, то и в этом случае за 250 лет, со времен Франциска I, мы заплатили бы 125 миллионов франков (или примерно 250 миллионов, если перевести на нынешние деньги). Без всякого богохульства можно сказать, что своим предложением отменить эти платежи, которые так странны для потомков, еретики не нанесли значительного ущерба государству – умения считать в них было больше, чем злого намерения. К этому добавим, что они говорили на греческом и знали античную историю. И чего уж скрывать тот факт, что при всех их заблуждениях еретики помогли развитию человеческого разума, который из-за средневекового варварства пребывал в невежестве.