Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

При упоминании имени босса один из громил начал встревоженно что-то говорить в гарнитуру. Через пару мгновений из дома выскочил начальник службы безопасности и принялся орать:

— Это господин У! Ну-ка отпустите его, балбесы!

Чарли поднялся и вытер грязь с лица.

— Джонни, что, черт побери, происходит? Почему ты не берешь трубку?

— Простите, я был внутри, а там очень шумно, — извиняющимся тоном пролепетал Джонни. — Миссис У днем вдруг решила устроить вечеринку. Сбор средств для жертв землетрясения в Юньнани.

— Да ты, наверное, шутишь, — пробормотал Чарли себе под нос, входя в дом.

В холле тусили как минимум пятьдесят человек. Какой-то парень внезапно схватил его сзади и сжал так, что кости хрустнули.

— Чарли! Ты тут! — Это был Паскаль Пан, с напудренным до белизны лицом и нарумяненными щеками. — А я только что говорил Тильде, что никогда не видел, чтобы люди так цивилизованно развелись, как вы с Изабель. Смотри-ка, ты даже приглашен на ее вечеринку! А мои бывшие жены на звонки не отвечают, ха-ха-ха!

Чарли был сбит с толку, когда бледная худая женщина с андрогинными чертами лица, одетая в серебряный комбинезон, мило улыбнулась ему.

— Так вы Чарли! Астрид так много рассказывала о вас, — произнесла она с резким британским акцентом.

— Да? Простите, мне нужно кое-кого найти.

Чарли протиснулся сквозь толпу в просторную гостиную, которая приобрела совершенно похоронный вид. Вся красивая французская мебель Изабель была затянута черной тканью, траурные драпировки закрывали стены. Гости сидели за маленькими черными столиками, залитыми светом красных свечей, а женщина в длинном темно-красном бархатном платье лежала на рояле с микрофоном в руке. Пианист стучал по клавишам, а она пела глубоким хриплым голосом:

— Снова влюбля-я-я-яюсь, хоть не хотела-а-а-а, что же мне делать…

За одним из столиков Чарли увидел Изабель: волосы гладко зализаны назад, мужской фрак. Она сидела на коленях у парня модельной внешности, не старше двадцати пяти. Хлои и Дельфина маячили за спиной матери в одинаковых нарядах, состоящих из черных жилетов, черных шорт с подвязками для чулок и черных шляп-котелков, и, судя по виду, им было крайне неловко. Лицо Хлои просветлело от облегчения при виде отца. Чарли подошел к Изабель и потребовал:

— Можем поговорить?

— Тсс! Уте Лемпер поет! — Изабель отмахнулась от него.

— Нам правда надо поговорить, — сказал Чарли как можно более спокойно, схватил ее за руку и отвел в дальний конец комнаты.

— В чем проблема? К нам приехала одна из величайших певиц в мире, а ты не даешь дослушать!

От Изабель разило водкой, и Чарли посмотрел ей в глаза, пытаясь выяснить: она просто пьяна или же обострилась мания.

— Изабель, сегодня четверг. Почему ты вдруг решила закатить вечеринку для двухсот человек и что, черт возьми, нацепила на девочек?!

— Разве ты не понимаешь? Это Веймарская республика. Берлин тридцать первого года, и мы в кабаре «Кит-Кат». Хлои и Дельфина одеты, как Салли Боулз!

Глубоко вздохнув, Чарли сказал:

— Я прямо сейчас собираюсь их забрать. Им завтра в школу, и у них уже глаза слипаются!

— О чем ты? Они веселятся! Я специально пригласила Гао Юньсяна, поскольку Хлои в него влюблена. — Изабель жестом указала на стройного парня, чьи колени она только что согревала. — Ты просто завидуешь, что ли? Не волнуйся, думаю, у тебя член побольше.

В этот момент Чарли понял, что Изабель не в себе. Она могла, конечно, творить странные вещи, но никогда не скатывалась в похабщину.

— Я не ревную… — спокойно начал Чарли.

— Пффф! Тогда не порти всем нам веселье! — заявила Изабель и направилась обратно.

Она оседлала парня и начала раскачиваться в такт музыки. Чарли стало ясно, что у нее обострилась мания, рано или поздно маятник качнется в обратную сторону, и тогда неизвестно, что она может устроить. У входной двери Чарли шепнул Джонни Фану:

— Не выпускай Изабель из виду, понял? Не давай ей покидать дом, пока я не вернусь утром с врачами.

— Разумеется, — кивнул начальник службы безопасности.

В три часа ночи Чарли разбудил телефонный звонок. Увидев, что это Изабель, он со вздохом перекатился на спину и ответил.

— Где мои дочери? — спросила Изабель необычайно спокойным голосом.

— Они у меня. Крепко спят.

— Почему ты их утащил?

— Я их не тащил. Они были рады покинуть странное шоу и поехать домой со мной.

— Ты лишил их возможности дослушать Уте. Ее трижды вызывали на бис. Она пела «Non, Je Ne Regrette Rien»151. И я хотела, чтобы Хлои встретилась с Тильдой Суинтон. Когда еще у нее будет такой шанс?