Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

За ними в «Ягуаре XJL» (тоже, кстати, не пуленепробиваемом) Элинор Янг внимательно изучала лицо сына.

— Я думаю, что на следующей неделе надо записать тебя к моему дерматологу. Что это за мешки под глазами! Они мне не нравятся. Доктор Тео может творить чудеса с помощью лазера.

— Мам, все в порядке. Я просто не выспался, — буркнул Ник.

— Он всю ночь писал прощальные слова для бабушки, — объяснила Рейчел.

— Что там писать всю ночь? — спросила Элинор.

— Этот текст дался мне сложнее всего. Я пытался уместить всю жизнь а-ма в тысячу слов.

Рейчел ободряюще сжала руку Ника. Она знала, с каким трудом он написал эту речь, корпел над текстом почти до рассвета и несколько раз вскакивал с постели — что-то подправить или добавить еще один смешной эпизод. Элинор не унималась:

— А зачем вообще нужно было ограничивать себя количеством слов?

— Тетя Виктория сказала, что у меня будет всего пять минут. Это примерно тысяча слов.

— Пять минут? Что за чушь! Ты ее любимый внук и единственный Янг. Можешь говорить сколько хочешь.

— Очевидно, будет много речей, поэтому я просто придерживаюсь генеральной линии партии, — сказал Ник.

— Ох, а что это за дама в машине позади нас? — внезапно спросила Рейчел.

Все обернулись, чтобы взглянуть на «роллс», пытавшийся их обогнать, в нем сидела женщина в черной шляпе с эффектной черной вуалью, закрывавшей лицо.

— Похожа на Марлен Дитрих, — усмехнулся Филип, не переставая рулить.

— Ай-я, Филип! Смотри на дорогу! — закричала Элинор. — Но она и впрямь выглядит как Марлен Дитрих. Интересно, кто это — жена султана?

Ник присмотрелся и засмеялся:

— Нет! За этой вуалью скрывается всего-навсего Фиона Тан!

На заднем сиденье «Роллс-Ройса Фантом» — единственного «роллса» в величественной процессии автомобилей — Фиона неловко поправила шляпку.

— Я не понимаю, зачем ты меня заставил нацепить эту дурацкую вуаль. Я ничего не вижу и с трудом могу дышать!

Эдди фыркнул:

— Не понимаю, о чем ты. Каллисте как-то дышит, а ты не можешь?

На дочери Эдди была надета шляпка с вуалью, похожая на ту, что была у ее матери, и она смотрела прямо перед собой, не отвечая отцу.

— Каллисте, Я ГОВОРЮ: ТЫ МОЖЕШЬ ДЫШАТЬ?

— Да у нее же наушники. Она ничего не слышит. Она сейчас, как Хелен Келлер128, — сказал Августин.

— По крайней мере, Хелен Келлер могла говорить, — проворчал Эдди.

— Вообще-то, нет, пап. Она была немая, — отозвался Константин с переднего пассажирского сиденья.

Эдди протянул руку и отдернул вуаль на шляпке дочери:

— Ну-ка сними наушники. И не смей пользоваться ими в церкви!

— А какая разница? Под этой вуалью их никто и не заметит. Почему нельзя в церкви послушать Шона Мендеса?! Обещаю, от его песен у меня слезы польются рекой, как ты и хотел.

— Никакого Шона Мендеса! А заодно Марио Лопеса, Рози Перес и Лолы Монтес! Дети, вы будете сидеть в церкви навытяжку, петь все гимны и рыдать. Плачьте так, как будто я лишил вас карманных денег на следующую неделю!

— О да! Это сработает, папочка. У-у-а-а, что ж я буду делать без двадцати долларов?! — с сарказмом заметил Константин.

— Отлично, только что ты лишился карманных денег до конца года! И если ты не будешь плакать, пока у тебя кровь не польется из глаз, особенно когда я буду петь свою песню…

— Эдди, ХВАТИТ! Зачем заставлять детей плакать, если они не хотят! — взорвалась Фиона.

— Сколько раз повторять… Нам нужно горевать сильнее всех на этих похоронах. Нужно показать собравшимся, что нам не все равно, поскольку к нам будут прикованы все взгляды. Все же понимают, что мы выиграем больше остальных.

— А как они это узнают?

— Фиона, ты что, всю неделю в облаках витала?! А-ма умерла, не успев изменить завещание! Мы получим львиную долю. Через пару дней мы по праву станем членами клуба «трех запятых»!129 Поэтому нужно лезть из кожи вон, чтобы продемонстрировать горе!

Фиона с отвращением покачала головой. В этот момент ей реально хотелось зарыдать.

— Лорена! Лорена! Я тебе тут местечко забила!130 — закричала Дейзи, помахав со стратегически выбранного места у прохода.

Лорена подошла к Дейзи и увидела пачку бумажных платочков, которую та положила рядом на деревянную скамью.

— Спасибо, что заняла место. Я, вообще-то, собиралась сесть рядом со свекром и свекровью. Муж еще паркуется?

— Ай-я, ты же знаешь, он терпеть не может похороны. От одного вида гроба у него расстройство желудка.

В этот момент в сумочке Дейзи что-то громко зажужжало.