Габриэль Гарсиа Маркес - Тризна безумия [Сборник рассказов]

Естественно, он так и не написал никакой поэмы в ее честь. Но, тем не менее, знакомство с поэзией не прошло для них даром. Теперь они были убеждены, что если бы творения Бернардеса продавались клубками, то ей удалось бы соткать из них исполинский поэтический шлейф к своему свадебному платью.

По воскресеньям его так мучительно угнетала тоска, что он принял решение обзавестись невестой. Он заглянул в редакцию одной из газет и подал объявление следующего содержания: «Молодой человек 23 — 172 с единственным недостатком тоскует по воскресеньям желал бы познакомиться с девушкой того же возраста».

Он терпеливо ждал целых три дня. В воскресенье, после трехчасового сидения в маленьком кафе на углу и наблюдения за прохожими, он практически находился на грани самоубийства. А во вторник пришло письмо. Ему писала незнакомая девушка — сообщала, что она милая и внимательная и безусловно полагает, что станет ему идеальной подругой, поскольку также немыслимо тоскует по воскресеньям.

Он ей ответил. В пятницу от нее пришло новое письмо, в которое была вложена фотография. Конечно, не красавица, зато молоденькая, да и лицо приятное. Он тоже послал ей свою фотографию. И в пятницу, когда уже ощущалось приближение бесконечного воскресного кошмара, они договорились встретиться, причем именно в воскресенье, в кафе, в час дня.

Он был пунктуален; облачился в свой лучший костюм, привлекательно уложил волосы и держал под мышкой приобретенный в субботу журнал. Она уже дожидалась его за столиком, находившимся в глубине зала и явно была взволнована. Он тотчас же узнал ее по фотографии и по тем, исполненным тревоги взглядам, которые она то и дело устремляла на входную дверь.

— Привет! — произнес он.

Она улыбнулась ему. Протянула ему свою руку и сказала приятным голосом:

— Привет! Привет!

Он заказал для них лимонад. Она сказала, что хотела бы мороженого. Покуда официант трудился над выполнением заказа, он спросил у нее:

— Давно ждешь?

— Да так, не очень. Около пяти минут, никак не больше.

Он поощряюще ей улыбнулся, и в этот миг появился официант с их заказом. Он стал пить свой лимонад, неторопливо изучая ее с головы до ног. Она опять улыбнулась, а потом даже рассмеялась.

— Ха-ха-ха! — смеялась она.

Ее смех пришелся ему по душе и даже позабавил.

— Я тут принес тебе журнал, — произнес он.

Она взяла журнал и начала его перелистывать. Она рассеяно листала страницы, а за столом царило полное, гнетущее, безнадежное молчание. Но вот он расправился с яйцом, бросил взгляд на стенные часы и воскликнул:

— Черт возьми! Уже почти два часа!

И предложил ей:

— Ну что, пойдем?

— Ну что ж, пошли, — согласилась она.

Они безмолвно оставили за спиной ряд кварталов, и в конце концов она не выдержала и спросила:

— А ты что, всегда тоскуешь по воскресеньям?

Он ответил ей, что да, он всегда тоскует по воскресеньям. Она сказала:

— Надо же, какое совпадение! И я тоже.

— Во всяком случае, сегодня хоть погода еще ничего, — сказал он.

— Ха-ха-ха! — вновь засмеялась она своим необычным и забавным смехом и, отсмеявшись, сказала: — Да ведь декабрь уже на дворе!

Где-то уже около половины четвертого, не сказав друг другу и пары слов, они оказались возле кинотеатра, и он спросил у нее:

— Может, зайдем?

И она ответила ему:

— Давай, зайдем.

Она дождалась, покуда он купил билеты и поинтересовалась у него:

— А тебе нравится сидеть в последнем ряду?

Он ответил ей, что нравится. На экране показывали какую-то нашумевшую мелодраму. Он уперся своими коленями в спинку кресла, стоящего перед ним, и немедленно заснул. Она минут пятнадцать еще пыталась бороться со сном. Но, под конец, зевнув десять раз кряду, она свернулась на своем кресле калачиком и тоже заснула.

Вовсю шла карнавальная неделя. И вот, после того как в воскресенье граждане перепробовали все, что дозволялось, равно как и все, что не дозволялось совсем, и даже кое-что сверх того, — в понедельник один человек отмочил номер, приведший в растерянность всех его домочадцев и позволивший им не на шутку призадуматься о его психической вменяемости. Вы просто не поверите: этот человек решился запеть в ванной.

Безусловно, по прошествии рядового среднестатистического воскресного дня, проведенного не в тиши домашнего очага, а в безудержном веселье в компании закадычных друзей, едва ли хоть один нормальный человек пробудится ото сна в настроении, могущем спровоцировать подобную выходку (даже намарать фельетонец для газеты, — и то будет свыше его сил, не говоря уже об описываемых нами чудесах). У нас есть все основания предположить, что всякий здравомыслящий гражданин в первую очередь потребовал бы для себя стакан лимонада со льдом, а затем умял бы на завтрак здоровенный кусище мяса, и только потом проследовал бы в ванную, по пути распекая во все корки некоего Педро, а наряду с ним и всю честную компанию, с которой предавался вчера разгулу.