Наталья Ким - Mainstream

— Ты мне еще условия диктовать будешь?!

— Да. Не нравится, могу хоть сейчас уйти на больничный: вы меня оскорбили своими необоснованными подозрениями, обвиняете черт знает в чем, довели до нервного срыва. Я в таких условиях не могу работать…

— Вот что. Я подумаю над твоим предложением, а ты пока новости скачай. Я обещаю, что как-нибудь этот вопрос решу.

— Только не затягивайте с решением, я Степкиного возвращения ждать не собираюсь. Если кабинета не будет к концу этой недели, в понедельник я на работу не выйду, — и пошла делать новости.

Вечером Попов вызвонил Степку, они долго матерились. Но в итоге Лиза получила отдельный кабинет, а также: деньги на его ремонт, новые жалюзи, большое зеркало и радиотелефон. Попов получил очередь в приемной из оскорбленных в лучших чувствах заслуженных работников редакции, которые «ютились» по двое-трое в одном кабинете. Но, видимо, главный редактор все же предпочел скандалить с ними, а не с Лизой.

Конечно, в этой истории Лизу прикрыл Степка. Во-первых, рассказал главреду, как Геша чуть её не изнасиловал — от него она эту гнусь скрывать не стала. Во-вторых, он доказал редактору, что эта девчонка стоит того, чтобы ей создали условия для работы, потому что она работала как швейцарские часы. И когда случались авралы и все бегали и спрашивали друг друга, что делать, она уже сидела и делала, что надо.

Наученные печальным Гешиным опытом, конторские мужики, даже если позволяли себе некоторые вольности в отношении Лизы, то в рамках приличий. И, кстати, Лиза сама была не против пофлиртовать, чтобы разрядить периодически сгущавшуюся атмосферу.

Лиза догадывалась, что в Степкином отношении к ней есть что-то свое, но не знала, что именно. А тот, оказывается, уже несколько лет поздравлял со всеми праздниками Лизину маму, рассказывал той, как дела на работе, и знал о Лизе больше, чем та предполагала.

Лиза притащила из Москвы шесть килограммов книг. Дома ее встретил Дмитриев. Она поняла, что: первое, нет предела совершенству; и, второе, есть к чему стремиться. Московская журналистика жила совсем другой жизнью, все менялось на глазах. На этом фоне собственная газетная рутина показалась ей невыносимой. Лизе нужны были новые цели.

Гоша заметил перемену ее настроения: для тех, кто знал Лизу, это было нетрудно. Она уходила в аут. Могла часами сидеть на полу и смотреть в никуда или целыми ночами напрягать мозги логическими игрушками на компе.

— Что-то ты снова притихла. Признавайся, что затеваешь, — Дмитриев полдня провел на трассе, а когда вернулся, застал ее практически в той же позе, что и оставил: Лиза сидела в холле на ковре перед выключенным телевизором, но, как обычно, с пультом в руке и гипнотизировала невидимую точку на стене.

— Проект какой-нибудь зашарашить, грант выбить. Надо подумать. Скажи, мы долго будем здесь тусоваться?

— Тебе не нравится ездить за город?

— Гош, я не понимаю, чего хочу. Как в кино: не то конституцию, не то пирог с яблоками.

— Замуж тебе надо…

— А ты уже разводишься?

— Дело не во мне. Я уже никуда дернуться не могу. Да и не хочу менять ничего в жизни, начинать с нуля. Ты — другое дело.

Лиза вспомнила, как однажды проснулась от его взгляда. Она резко открыла глаза: было раннее утро, Гоша смотрел на нее, подперев голову рукой: «У тебя взгляд, как у акулы, — сказал он тогда. — Ты никогда не остановишься».

— А вообще, зачем мне замуж?..

— Незачем.

— Тогда зачем ты это сказал?

Он маячил туда-сюда перед телевизором, пил горячий сладкий чай из большой кружки.

— Я просто все время думаю, что с тобой будет? Где и с кем ты будешь через пять лет, через десять? Не могу себе этого представить.

— Ты не замечал: каждый день — сегодня. То, что сегодня — завтра, завтра уже снова сегодня.

— Глубокая мысль. И к чему это сказано?

— Изменить можно только сегодня, только в этом случае завтра станет другим.

После недолгой паузы Гоша сказал:

— Я думаю купить еще одну квартиру в центре. Надо найти «сталинку» — ненавижу низкие потолки, полжизни провел в хрущевках: не развернуться, и чуть зазеваешься — башкой об косяк.

Лиза оставила это без комментариев. Новость, как новость. Еще не известно, чем она для нее обернется.

Гоша уже которую неделю был на нервах. Его таскали в прокуратуру: завалили одного деятеля, который вел строительство большого подземного гаража. Расположение было — супер, в самом центре города с хорошими подъездными путями. Дмитриев вложил в этот проект приличные средства, но строительство в одночасье встало: директор конторы исчез с деньгами. Проект завис. А потом директор нашелся: с дыркой во лбу, в сгоревшей машине. Органы трясли всех заинтересованных лиц. Гоша, можно догадаться, был в списке весьма заинтересованных.