Лариса Исарова - Когда им шестнадцать

Особенно я люблю нашего Николая Степановича, физика. Он блестящий учитель, обожает язвить и не выносит тупых людей. Это прямо написано на его длинном носу.

Так вот он сразу разгадал мой характер. Вызвал в начале года и начал вопросы на соображение задавать. Я случайно ответила правильно, поставил пять. Потом вызвал, я запиналась, но вполне прилично, на тройку, а он вкатил двойку и сказал, что исправит ее на пять в четверти, если я кого-нибудь из квалифицированных двоечников подготовлю на пять.

Меня охватил азарт, я ухватила Люську Штамм, редкостную дубину. Я не давала ей ни отдыха, ни покоя. Заходила за ней домой, провожала из школы — и все тренировала ее на каверзных вопросиках. У Люськи уже, по-моему, судороги делались от одного моего вида, но все-таки первый раз в жизни она получила через месяц у Николая Степановича четыре. Даже ее мать приходила в школу меня благодарить и пригласила к ним домой, на пирог. Но я не пошла, и она с Люськой его мне в школу передала, пирог с вишнями.

Некоторые девчонки Николая Степановича просто не переваривают, боятся, что ли его насмешек, а я была бы счастлива, если бы все учителя на него походили. Прежде всего он — умница и не ханжа!

И вот я решила, что с ним обязательно посоветуюсь о моем будущем, потому что теперь уже отчетливо вижу, что архитектор из меня не получится. Нет, конечно, на решение отдельных деталей, узлов, для отделочных работ моей фантазии хватит, у меня неплохо идет графика. Но ведь — это унизительна быть способной только на частности.

Сказала об этом маме, а она: «Ты неблагодарна, тебя и так природа не обделила. Быть гением не всем дано, а из женщин они вообще не получаются. Вполне достаточно, если из тебя выйдет способный архитектор, честная жена и добросовестная мать, но в последнем я не уверена. Ты все делаешь тяп-ляп, и твой ребенок будет самый грязный и заброшенный…».

И засадила меня за диктант. Я уже второй месяц пишу их. У меня с русским языком конфликты. Мама принесла из библиотеки сборник диктантов и ежедневно меня тренирует. Конечно, она молодец, но… если бы она еще не ехидничала над моими ошибками!

Вот раньше меня папа иногда гонял по физике, географии. Так это было одно удовольствие. Ему лишь бы ты учебника не перевирала. Мама же постоянно подчеркивает, какая я дура. Очень остроумно. Но от этого — не менее обидно…

В воскресенье мы с Верой решили погулять. Было жарко, у меня лицо даже взмокло от пота и блестело. И тут я увидела впереди пару. Его я узнала сразу, это был Геннадий, тот бывший летчик, который выступал на нашем собрании. Он прихрамывал и держал за руку какую-то девицу. Она была толстенькая, неуклюжая, и короткая юбка ей ужасно не шла, и прическа была неаккуратная.

Они держались за руки и молчали, но любому было видно, что это влюбленные, настоящие, о каких в книжках пишут. Они никого и ничего не замечали вокруг, только друг на друга поглядывали и улыбались. А у нее такой курносый нос, прямо поросенок.

Пошли мы с Веркой сзади. Трещала я о литературе, ругала какие-то стихи. А сама красная, с блестящим носом, да еще уголек попал в глаз. Он слезился. За одно потекло, как всегда, из носа, все смешалось с пылью, а платка у меня никогда нет, утиралась ладонью…

И в этот момент он оглянулся, поздоровался, а его девушка, видя, как я тру глаза, подошла и сказала:

— Дай я посмотрю!

А он добавил с гордостью:

— Ей можно глаз доверить, она медсестра.

Она, правда, быстро вынула у меня соринку. И я честно должна признать, что она — милая, простая, уютная…

И все-таки такие влюбленные пары вызывают у меня невольно зависть…

Как-то осенью зашла я в нашу районную библиотеку. И хотя в абонементном отделе была большая очередь, она таяла быстро. Я залюбовалась библиотекаршей, очень мягкой, спокойной женщиной с ярко-золотистыми волосами. Она терпеливо убеждала какого-то нудного пенсионера не читать научно-популярные книги на медицинские темы, потому что это повышает его давление, она с радостной улыбкой подала аспиранту выписанную для него из межбиблиотечного абонемента редкую книгу, она мгновенно нашла новый фантастический роман тонкой старушке, похожей на классную даму. И все это доброжелательно, без суеты.

Когда я назвала свою фамилию, она подняла на меня глаза и переспросила, держа формуляр в руках. Потом очень быстро подобрала нужные мне книги, одну даже из читального зала. И я села к окну, решив пролистать книгу Нечкиной «Грибоедов и декабристы» здесь же, в библиотеке.