Эрин Стюарт - Шрамы как крылья

Я машу Габриэлю и прячу его визитку в кошелек. И всю дорогу до дома любуюсь татуировкой.

Перья в хвосте феникса закручиваются на концах и окрашены в те же пылающие цвета, что и поднятые к моим шрамам крылья.

Нет, я не считаю, что шрамы – это прекрасно, но еще в прошлом году я бы ни за что не поверила, будто какая-либо часть меня может быть настолько красивой.

22 мая

История.

Щит.

Звезда.

Что такое шрамы?

Кожа моя – это я?

Или я внутри заперта?

В теле поломанном

Девушка сломленная.

А может, я – нечто большее, а?

Чем лоскутный покров

Из вины и стыда?

Верить вдруг начинаю я,

Что под этой кожей

Я – прежняя.

Из пепла,

дыма,

шрамов

восстану

И крылья

вновь

разверну.

За двенадцать часов до моего первого после пожара выхода на сцену в школе внезапно объявляется Пайпер.

Выйдя утром из кабинета естествознания, мы с Асадом видим ее в коридоре на ходунках.

Глядя в пол, Пайпер с искаженным от боли лицом медленно бредет через толпу. А все оборачиваются, якобы случайно, совсем как при моем первом появлении здесь. Пристальные взгляды. Шепотки.

Сплетни о Девушке-Принявшей-Таблетки. О девушке, которая болезненно-медленно идет туда, откуда пыталась сбежать. Потому что я ничего не исправила.

Пайпер останавливается у своего шкафчика и одной рукой срывает последние две открытки, дождавшиеся ее возвращения.

Кензи тоже наблюдает за Пайпер. Тут я замечаю у нее в руках мобильник, и пихаю Асада локтем в бок. Он качает головой.

– Забудь, ни к чему устраивать скандал.

Обжигающее пламя гнева пронзает меня, когда я вспоминаю сообщения Кензи. Каждое ужасное слово.

Тебя все ненавидят.

Достав из сумки телефон, я набираю номер, с которого мучили Пайпер.

– Скандал – именно то, что мне нужно.

Я иду к Кензи, но она уже спешит к Пайпер, на ходу вынимая из сумки голубой конверт.

– …от всех нас, – слышу я конец фразы. – Мы так переживали за тебя!

Я выхватываю у нее из рук открытку прежде, чем Пайпер успевает поднять руку.

– Это ты-то переживала? Не прикидывайся, Кензи.

Она ошеломленно смотрит на меня.

– Знаем мы, какая ты подруга! – пылко продолжаю я.

Кензи поворачивается ко мне – как и половина присутствующих в коридоре. Еще недавно я бы сбежала отсюда, поджав хвост. Только не сегодня.

Не тогда, когда я нужна Пайпер.

Ты знаешь, что машину должна была вести ты.

– Ты что творишь? На нас все пялятся! – сквозь зубы шипит на меня Пайпер.

– Ну и пусть!

Вокруг нас собирается толпа.

– Врежь ей, врежь! – скандирует кто-то из парней.

Кензи нервно переступает с ноги на ногу.

– Я не виновата, – шепчет она. – Я этого не делала.

– Чего ты не делала? – спрашиваю я. – Ты не виновата в аварии? Ты не пыталась переложить вину на Пайпер? Что именно ты не делала?

Кензи взволнованно распахивает глаза и качает головой.

– Я не заставляла ее…

– Нет, разумеется, ты не заставляла ее пить таблетки, но ты игнорируешь аварию и игнорируешь Пайпер.

Кензи поворачивается к неуверенно стоящей на ногах Пайпер.

– Ведь это ты первая возненавидела меня! – говорит она. – Каждый раз при виде тебя в кресле я хочу повернуть время вспять. Но не могу. Что мне оставалось?

Вне себя от злости, я вклиниваюсь между ними. Асад стоит рядом с Пайпер, протягивая руку, чтобы поддержать ее.

– Ава, не надо, – еле слышно просит Пайпер.

Я делаю шаг к Кензи.

– Ты ее подруга и должна была поддержать ее! А не слать сообщения со словами, что ей лучше умереть!

По толпе идет волна шепотков, а Кензи отшатывается от меня, словно я врезала ей под дых.

– Я не делала этого! Пайпер, клянусь, я не стала бы это делать!

– И ту мою фотографию тоже не ты рассылала, да?

Кензи затравленно смотрит на окружающих, в пол – куда угодно, только не на меня. И молчит.

– Так я и думала.

Я набираю на телефоне номер.

Кто-то кладет руку мне на плечо. Я оборачиваюсь. Бледная Пайпер умоляюще смотрит на меня.

– Пожалуйста, не надо. Это неважно.

Почему ты не сдохла той ночью?

– Нет, важно. – Я нажимаю кнопку вызова.

Звук дозвона. Мой взгляд – и взгляды окружающих – прикованы к розовому мобильнику Кензи в ожидании, когда засветится его экран.

Пайпер издает сдавленный звук и лезет в свой рюкзак.

Раздается знакомый рингтон, и я замираю, словно вмиг оледенев. Я смотрю на телефон – не на молчащий мобильник в руках Кензи, – а на тот, который достает из своей сумки Пайпер. Он звонит в такт гудкам.