Эрин Стюарт - Шрамы как крылья

Фыркнув, Кензи пристально смотрит на меня.

– Что? На этот раз не получится уронить на меня занавес?

Мое сочувствие вмиг улетучивается.

Мне хочется уязвить ее остроумным ответом. Хочется сказать, что она не должна обращаться с Пайпер как с изгоем, а со мной как с прокаженной. Но все взгляды устремлены на меня, и слова застревают у меня в горле.

Схватив билеты, я убегаю. Промчавшись по гравийной дорожке, я плюхаюсь на сиденье автомобиля и хлопаю дверцей.

– Гони! – Я стучу по спинке сиденья водителя.

Из дома выскакивает разгневанная Кензи, и Асад жмет на газ.

– Что ты сделала? – спрашивает сидящая впереди Пайпер.

Я показываю билеты.

– Кое-что нехорошее.

Мое сердце бешено колотится в груди и успокаивается, лишь когда особняки с гаражами сменяются домами с навесами для машин. А Пайпер смеется. Ее звонкий смех взмывает в ночное небо.

– Ава, кто бы мог подумать, что под этим компрессионным бельем скрывается столько дерзости! – наконец говорит она.

Пайпер высовывает в окно руку и машет ею как крылом, подобно девушке в песне «Феникс в огне» – она включила свой излюбленный трек на полную мощность, и звук синтезатора наполняет салон машины.

Мы останавливаемся, чтобы купить замороженный йогурт. Не хочется ехать домой и объяснять, почему наша грандиозная вечеринка закончилась уже в половине десятого. Я вытаскиваю из багажника инвалидное кресло, Асад достает из машины Пайпер и усаживает в кресло. Он делает это так бережно, что мне хочется попросить его прекратить. Перестать быть таким хорошим и милым. Таким очаровательно неуклюжим в дурацких танцевальных движениях. Прекратить пробуждать во мне чувства.

В магазине Асад наполняет дюжину крошечных бумажных стаканчиков различными видами йогурта, а Пайпер берет лишь мармелад в виде червячков. Я еще взбудоражена недавними событиями, так что тело гудит от энергии, а не чешется, как обычно.

– Извините. – Какая-то женщина касается моего плеча и подтягивает поближе ко мне рыжего мальчика. – Возможно, я поставлю вас в неловкое положение, но у моего сына нездоровое пристрастие к спичкам. Что мы только ни делали, чтобы объяснить, как это опасно.

Мальчик дергает руку, пытаясь вырваться из материнской хватки, однако женщина лишь крепче стискивает его ладонь.

– Может, у вас получится объяснить ему это?

Пайпер отодвигает меня в сторону. Изо рта у нее свисает половина мармеладного червяка.

– Вы это всерьез? – спрашивает она женщину.

Та удивленно смотрит на Пайпер.

– Видите ли, я просто подумала…

– Подумали, что моя подруга – ходячая предосторожность для вашего придурковатого сынишки-пиромана?

Я кладу руку на плечо Пайпер.

– Ничего страшного. – Я поворачиваюсь к мальчику, и в моей голове зарождается еще одна ужасная задумка. – Видишь мои шрамы?

Мальчик кивает.

– Знаешь, как я получила их?

Он трясет рыжей гривой.

– У меня редкое заболевание, называется «овощизм», – фантазирую я, стараясь не смотреть на его мать – иначе у меня не хватит духу продолжить. – Мама заставляла меня съедать все овощи, которые лежали на моей тарелке, хотя я говорила, что меня тошнит от них. Но она заставляла меня есть их, и вот моя кожа изменилась.

Я поворачиваю голову в сторону, чтобы мальчик лучше разглядел мои шрамы. Расширив глаза, он поворачивается к матери.

– Я тоже заболею от овощей! – громко заявляет он.

Нахмурившись, женщина оттаскивает от меня сына.

– Что вы себе позволяете? – говорит она, сердито глядя на меня.

– А вы? – парирую я.

Женщина уходит с оскорбленным видом, волоча за собой сына. Асад смеется, а Пайпер удивленно смотрит на меня.

– Нет, правда, кто ты? Кажется, мы недостаточно хорошо знаем нашу Аву.

Я кладу порцию замороженного йогурта с печеньем «Орео» в свой стаканчик.

– Я и сама еще толком не знаю, кто я.

Просто где-то между душем из пунша и назойливой мамашей, решившей, что я хороший пример для ее непослушного сына, я сломалась.

Мне надоело быть Обгоревшей.

Воскресной ночью Пайпер прислала мне эсэмэску о Цветном дне – традиционном празднике школы «Перекресток», призванном укрепить товарищеский дух и старую добрую солидарность «Викингов».

Не забудь завтра надеть футболку своего класса. Иначе окажешься среди изгоев.

Ты перехитрила королеву театра на глазах у всех. Такое не прощается.

Не забудь – желтая футболка. И вчерашний дерзкий настрой захвати.