Луи Арагон - Орельен. Том 2

— Вы на машине? — спросила Роза. Да, Орельен приехал на машине. — Будьте добры, подбросьте меня к Гельстерну. Они черт знает что делают. Уже третий раз приходится к ним ездить. У меня буквально нет ни одной пары обуви для пьесы Кокто… Как, вы ничего не знаете? Я буду играть Кокто… да, да, Кокто…

Итак, свершилось. Отныне Сен-Женэ уже не принадлежит семейству Лертилуа. Вот-то взбесится Армандина! К тому же…

Когда они уселись в машину, Роза спросила:

— Я не мешаю вам переводить скорости?

Переводя машину на третью скорость, он почувствовал прикосновение ее ноги. И вообще ему показалось, что Роза прижимается к нему. Какая он все-таки скотина. В такие дни испытывать волнение от соседства Розы.

— Откровенно говоря, — произнесла Роза, — у меня создалось такое впечатление, что мы оба… и вы и я… в эти дни чувствуем себя какими-то заброшенными. Париж так опустел.

Ну, в отношении автомобилей этого никак не скажешь. Орельен пробормотал в ответ что-то невнятное.

— Давайте пообедаем вместе, — предложила Роза. На Вандомской площади Орельен остановил машину. Он испытывал странное чувство, близкое к обмороку, голова горела огнем, а ноги совсем застыли. Должно быть, он просто не выспался.

— Простите меня, — ответил Орельен, — мне что-то нездоровится.

Он глядел вслед Розе, пока за ней не захлопнулись двери обувного магазина. Какая походка!

Продавцы газет предлагали прохожим вечерние выпуски. Орельен купил номер «Энтрансижан». Кабинет министров пал. После целого года пребывания у власти, ровно года, трехсот шестидесяти пяти дней. В прошлый раз свалили Лейга… А теперь Бриана… Почему именно это произошло, для непосвященных было не особенно ясно. Целый год… великий кабинет… На сей раз там будут ясные головы… Президент уже вызвал к себе Пуанкаре.

Все завертелось вокруг Орельена. В глазах у него потемнело. Уже не падение ли кабинета так на него подействовало? Его била дрожь. Ах, черт побери, опять приступ малярии! Как еще ему удалось, собрав последние силы, довести машину до острова Сен-Луи, одному богу известно! Должно быть, есть разные виды героизма. Дома он нашел записку от дяди Блеза. Дядя просил его зайти на площадь Клиши. Куда там, он не мог даже шевельнуться. Не раздеваясь, Орельен бросился на постель, закутался в плед. Его трясло.

Впервые за всю парламентскую практику бывший президент республики снова переходил на пост председателя совета министров. Уже целый час Стефан Дюпюи в галстуке бабочкой, в брюках с искоркой сидел у Декера, поджидая Розу для получения интервью, — Стефан Дюпюи с подстриженными усиками и гладко прилизанной шевелюрой.

— Пуанкаре, — говорил он, — а почему не Дешанель? Чего тут стесняться!

Если бы он только знал, в какой степени доктору было на все наплевать.

— Странное сочетание… Мажино и Барту, а Сарро — министр колоний… Фукс готовит специальный номер, посвященный живописи…

— Какое это имеет отношение?

— Как же так! Но ведь Сарро — министр колоний! Фукс хочет увеличить количество подписчиков… А министр — любитель искусств… О, наш Фукс тонкая штучка!

Вдруг Стефан Дюпюи ударил себя по ляжкам:

— А в результате всех этих передряг председатель вашего общества… этот сенатор… Его назначили в министерство торгового флота. Самое подходящее место для врача по профессии! С его легкой руки косметика «Мельроз» будет нарасхват!

— А, вот и она сама!

Вошла Роза, усталая, сияющая, однако складочка в углу рта стала как будто заметнее. Ей пришлось задержаться у Мэри де Персеваль, подбодрить ее. Они вдвоем зашли в бар… Чуточку виски в таких случаях, как с Мэри, никогда не повредит.

— А что с Мэри? — спросил доктор, который последнее время буквально иссох. Однако сейчас начал поправляться. «Как видно, зимний спорт пошел мне на пользу», — говорил он.

— Я тебе потом объясню. Простите меня, Стефан! Я сейчас пойду скину все до рубашки!

Увы, «до рубашки» — только так говорилось. По правде сказать, всем было безразлично, что происходит с Мэри. И в первую очередь самой Мэри. Она, действительно, пригласила Розу выпить с ней виски, но вовсе не в бар, а к Лертилуа. Скрывать тут было нечего. Лертилуа заболел и вызвал к себе Мэри, чтобы она за ним ухаживала. Ему необходимо развлечься. Вот Мэри и придумала позвать к нему Розу и купила пирожных. На что он стал похож, Лертилуа. Убивается из-за этой маленькой дурнушки. Иной раз просто в тупик становишься, за что только таких любят. Так что скрывать было нечего, но Роза любила лгать. Сняв с себя в спальне платье, Роза внимательно оглядела свою грудь. Потом надела пеньюар с разводами — шедевр Бабани, и скинула выходные крошечные туфельки. Ее выбор остановился на красных домашних туфлях. Пеньюар был сшит так, что казалось вот-вот распахнется.