Луи Арагон - Орельен. Том 2

На цыпочках он подошел к дверям спальни и влажным от умиления взором посмотрел в сторону кровати.

Постель была пуста, никого ни в спальне, ни в кухне, нигде. Однако Береника, в отличие от мадам Дювинь, не оставила записки.

На улице Рейнуар царило смятение. Бланшетта разъяренной волчицей бродила по комнатам, а Люсьен следил за ее метаниями растерянным взглядом; на его и так румяном лице проступили красные пятна, как у человека, заболевающего воспалением легких. Несколько раз эффектно появлялся Эдмон. Его не оставляло дурацкое чувство, что он сам чуть ли не виновник всей этой истории, — нет, хватит с него Береники с Люсьеном. Приехала погостить на две недели, а там началось… И нужно же было, чтобы все случилось как раз в день их отъезда. Вот незадача! А он как раз собрался уехать из Парижа — заняться зимним спортом. И самое скучное во всей этой истории, что они намеревались отправить девочек с Морелями. А теперь придется оставить их в Париже с мадемуазель. Неизвестно, чем провинилась крошка Мари-Виктуар, но мать в гневе дала ей пощечину. Плач, крики. Хватит с меня. В третий раз он позвонил Орельену. Так-таки ничего не известно? Зажав трубку ладонью, Эдмон кликнул жену:

— Бланшетта! — и жестом показал ей, чтобы она послушала сама. Орельен говорит — нет, он ничего не знает…

Теперь уже удивлялся он:

— Стало быть, она, действительно, не вернулась? А который час? Ничего не понимаю…

Да, Бланшетта нашла, что Орельен ведет себя несколько странно. Почему он считает, что она должна была уже вернуться?

На Люсьена жалко было глядеть. Пристает к Бланшетте с вопросами, а когда Береника вернется, он ведь ей слова не скажет… Эдмона прорвало:

— Видишь, к чему привела твоя система! Хорошенькая система — молчать… ничего не говорить… предоставлять событиям идти своим ходом… Прятать на манер страуса голову!

— А что же я должен был, по-твоему, делать? — жалобно допытывался аптекарь. Эдмон пожал плечами. Ох, уж мне этот Люсьен! Чем все это кончится — неизвестно, а пока Люсьен у них на шее. И именно тогда, когда он условился пойти с Розой в кафе…

Наконец посыльный принес Люсьену записку. Эдмон подскочил к нему. Где вам вручили записку? Кто вручал? Посыльный оказался из кафе, вручила записку одна дама… Нет, она уже ушла. Дайте ему сто су и пусть убирается в конце концов!

Береника просила Люсьена уехать. Пусть он возвращается домой, где его ждут дела. Береника чувствует себя хорошо… Беспокоиться о ней не надо. Она одна. Никаких глупостей она не наделает. Ей просто необходимо побыть одной. Потом она оглядится, напишет, предупредит Люсьена о своем приезде. Но лишь при том условии, что сейчас он оставит ее одну. Она вернется на улицу Рейнуар, только когда он уедет. И пусть даже не пытается обманывать ее — оставаться, ждать. Иначе она рассердится. Ей хочется побыть одной. Потом она вернется домой, словно ничего и не произошло. Она не хочет делать его несчастным, но, если она увидит его сейчас, может произойти непоправимое…

— Боже мой, боже мой, — жалобно стонал Люсьен. — Что я ей сделал?

По его лицу крупными каплями стекал пот. С этими красными пятнами на лбу и на щеках он стал похож на петрушку. Эдмон сразу же правильно оценил записку Береники: само собой разумеется, девочка права. Пусть Люсьен уезжает, пусть непременно уезжает.

— Ты считаешь, что я должен уехать?

— Послушай. Или она тебе надоела, и тогда не валяй дурака и катись отсюда, или ты согласен и тогда делай, как она велит, то есть уезжай! Уезжай во всех случаях!

И пусть его милейшая кузина не рассчитывает на то, что он и впредь будет заниматься ее историями. Он лично отправляется в Межев, да, он едет в Межев.

Бланшетте, наоборот, улыбалось, чтобы Люсьен остался в Париже. Мало ли что может быть!

— Ну, вы там как знаете. А я ухожу.

Эдмон оставил их в библиотеке, где оба они, незаметно наблюдая друг за другом, кружили вокруг телефонного аппарата. Останься Эдмон наедине с Бланшеттой, они бы тут же позвонили Орельену. Но не в присутствии этого Люсьена, конечно. Вдруг раздался телефонный звонок. Бланшетта взяла трубку. Звонил Орельен. Она взглянула на Люсьена и не ответила на вопрос: «Кто у телефона?»

— Это вы, Бланшетта?.. Она еще не вернулась? Но что все это значит? — Бланшетта молча слушала, пусть говорит, пускай тоже мучается. Она упивалась этой горькой усладой. Так или иначе, Береника не у Орельена. Бланшетта не сказала Орельену, что от Береники пришла записка.