Юрий Клименченко - Открытое море

Что ж оставалось ему делать? Либо уходить с судна, либо плавать под командованием Воронцовой и поучиться у нее тому, чего он, Дергуненко, не знает.

Вячеслав Герасимович выбрал последнее.

Сменившись с вахты, он постучал в каюту капитана.

— Анна Петровна, я прошу извинить меня за все те грубости, которые я несправедливо наговорил вам, — сказал он, войдя в дверь и прямо смотря в глаза Анне Петровне. — С паровозом вы оказались правы. Не могли бы вы дать мне ознакомиться с вашими расчетами? Я не занимался ими с мореходного училища.

Анна Петровна слушала помощника молча.

— И потом… — продолжал Дергуненко, переступая с ноги на ногу, — я просил бы вернуть мой рапорт обратно. Если вы, конечно, не возражаете плавать со мной…

Воронцова секунду помедлила, раздумывая над чем-то, потом выдвинула ящик стола и подала Дергуненко рапорт, на котором красным карандашом размашисто была сделана надпись:

«Отпустить согласна.

Воронцова».

Вкомнате морской инспекции Н-ского пароходства шел экзамен. Проверяли знания штурманов, претендующих на занятие высшей должности.

За большим столом, заваленным картами, морскими пособиями и моделями судов, сидела комиссия, состоявшая из маститых капитанов, блестевших золотом нашивок и сединой. На другом конце стола, красный от волнения, с дрожащими пальцами, молодой человек лихорадочно листал какую-то толстую книгу в синем переплете. Это был сдающий техминимум на звание второго помощника капитана.

Председатель комиссии — маленький сухонький старичок, с огромной лысой головой, хищным горбатым носом, прикрыв глаза, откинулся в кресле и, сложив руки на животе, нетерпеливо вертел большими пальцами. За столом царила тишина, прерываемая шелестом страниц. Сделав еще несколько оборотов, пальцы председателя решительно сомкнулись; он поднял веки, из-под которых блеснули карие, совсем молодые глаза, и неприятным скрипучим голосом спросил:

— Ну-с, голубчик, какую же форму и цвет имеет башня маяка Слетнес?

— Я… я еще не нашел, Петр Петрович, тут… — приподнялся со стула штурман.

— Достаточно, голубчик, — почти ласково проговорил председатель. — Вы скажите лучше, это уж вы наверняка знаете, откуда выметывает сети рыболовное судно, дрейфующее по ветру? Не знаете? Ну, а что называется умеренным ходом для судна, идущего в тумане?

— Умеренный ход — это ход… тогда, когда… дали машине малый ход, — мямлил совершенно растерявшийся молодой человек.

— Конкретнее, конкретнее. Не знаете? Ну а…

Посыпался ряд новых вопросов. Чем хуже и неувереннее отвечал молодой человек, тем ласковее звучал голос Петра Петровича, тем труднее были задаваемые вопросы. Теперь штурман стал уже «уважаемым голубчиком». Наконец пытка прекратилась, и председатель отпустил экзаменующегося, напутствуя словами:

— Я пока не знаю мнения комиссии, голубчик, но мне кажется, что вам следовало бы еще поплавать третьим помощником. Вызовите следующего. Как ваше мнение, товарищи? Я считаю, что знания у него не твердые, а в море нельзя, некогда долго раздумывать. Как?

Члены комиссии согласились.

За дверьми инспекции неудачник очутился в кругу молодежи, ожидавшей своей очереди.

— Ну как, с победой? Какие вопросы задавал? Как он, здорово нажимает? Про малый ход спрашивал? — затормошили его со всех сторон.

Штурман махнул рукой:

— Спрашивал. Вот пойдете, тогда узнаете. Прямо безобразие! Откуда только такие вопросы выкапывает!

— Нет, я сегодня не пойду. Ну его к чёрту. Выберу день, когда его не будет, — сказал кто-то из малодушных и быстро пошел по коридору. Это решение было не лишено некоторого смысла: из семи экзаменующихся выдержало экзамен только трое. Остальным предложили поплавать еще месяцев шесть на старых должностях.

Комиссия закончила свою работу, и все стали расходиться. Собрался и Петр Петрович. Он надел старенький, выгоревший на солнце макинтош неопределенного цвета, кепку и совсем перестал походить на капитана. Он напоминал обыкновенного старика, каких часто можно видеть с кошелками, покупающих продукты на рынке, или в городских садах, прогуливающихся с внучатами. Но внешность часто бывает обманчивой.

Петр Петрович Мальцев, или, как его называли за глаза, «Голубчик», считался одним из лучших и опытнейших капитанов Советского Союза. С ним советовались инженеры, научные работники, он написал несколько специальных книг и интересных статей, вызвавших горячие споры среди моряков, он хорошо владел иностранными языками и был всесторонне образованным человеком.