Юрий Клименченко - Открытое море

— Садитесь, Бэби. Простите, что я так фамильярно, но я ведь хорошо знал вашего отца и вас, когда вы были мальчиком.

— Ничего, ничего. Пожалуйста, мистер Нортон.

— Дело в том, капитан, что нам придется изменить ваш рейс. Вы пойдете не в Икике, как предполагалось, а в Пусон.

— В Пусон, мистер Нортон? Насколько я понимаю в географии, это Корея?

— Вы правы, это там.

— Видите ли, мистер Нортон, — капитан вспомнил боцмана Ворбса, стоящего у поручней. — Видите ли…

— В чем дело, Бэби?

— Дело в том, что у Джимми Ворбса там погиб сын…

Управляющий удивленно поднял топкие брови:

— Ну и что? На войне погибает очень много людей. Что из этого следует?

— Да ничего, конечно… Только не кажется ли вам, что пора кончить воевать? Ведь нам не нужна эта война. Как вы думаете?

Брови управляющего поднялись еще выше:

— Лейн, вы прогрессируете. Давно начали заниматься политикой? Хвалю, хвалю. Но, к сожалению, это вопрос не нашей компетенции. Лично нам с вами война выгодна. Мы имеем большие фрахты. В последнее время вы прекрасно зарабатываете, не правда ли?

— Да… но…

— Ладно, никаких «но». Поменьше философствуйте.

— Какой груз на Пусон, мистер Нортон?

— Люди.

Бэби присвистнул.

Нортон продолжал:

— Американские добровольцы-офицеры. Молодые патриоты. Цвет нации. Благородные юноши, желающие защитить родину и заодно развлечься. Спросите их, зачем они едут в Корею. Вам объяснят всё подробно. А мне это неинтересно, мне это выгодно. Вы выгрузите их в Пусоне, а оттуда пойдете в Иокогаму за грузом. Вот и всё. Ну, счастливого плавания, Лейн. Расскажете мне, когда вернетесь, как там всё это выглядит. Гуд бай! Инструкции у Меллона.

— Гуд бай, сэр.

После этого разговора у капитана испортилось настроение. В душе было такое чувство, точно он собирался, но не сделал чего-то очень важного.

«Метеор» закончил выгрузку и его перетянули к пирсу 12, где должна была происходить посадка офицеров. Капитану передали, что она начнется в полночь. Почему ночью? Чёрт знает, какая нераспорядительность. Днем всегда удобнее делать посадку. Он позвонил капитану порта, но тот ответил, что так распорядились военные власти. Не хотят шумных проводов и скопления большого количества народа. Ничего не оставалось делать, как ждать.

В полночь начали прибывать офицеры. Большинство в своих автомобилях. Они прощались с провожающими, образуя маленькие группки. Изредка оттуда, с берега, доносились смех, боевые выкрики, иногда песни. Чувствовалось, что многие сильно выпили перед тем как покинуть дом.

На пирсе толпились прекрасно одетые, солидные люди с букетами цветов. Машины, которые привезли этих людей, сияли новым лаком и никелем. Одна из них — роскошная черная — привлекла внимание Лейна. Она остановилась около самого борта судна. Из нее выскочил совсем молодой офицер, блондин, с еле заметными тонкими усиками, в отлично пригнанной новой форме. Он открыл дверцу. На причал вышли полная седая дама и девушка со вздернутым носиком, с затейливой прической из локонов и красными розами в руках.

— Ну вот, Ральф, и настала последняя минута расставания, — проговорила дама, окидывая взглядом освещенный «Метеор».

— О, миссис Прейс, мы скоро увидимся. Я думаю, Мэри не успеет написать мне и двух писем, когда эта «оперетка» будет закончена.

— Во всяком случае, Ральф, мы надеемся, что за этот короткий промежуток времени вы сумеете получить орден и повышение в чине, — засмеялась девушка, показывая мелкие, ровные зубы. — Ни в коем случае не заканчивайте, пока не добьетесь этого.

— Думаю, Мэри, что сумею выполнить ваше желание. А тогда, после возвращения…

— Знаю, знаю. Буду вас ждать. Как договорились, папа покупает нам бунгало во Флориде. Но это пока тайна. Правда, мама?

Полная дама благосклонно улыбнулась и кивнула головой.

— Всё же, Ральф, не будьте безрассудны, берегите себя, — добавила она.

— Ну что с ним сделается, мама? Ведь это не настоящая война. Проба оружия. Так сказал папа.

— Конечно, миссис Прейс. Это всё пустяки.

Капитан Лейн взглянул на часы и дал команду начать посадку. Провожающие на судно не допускались. Офицеры, столпившиеся на двух широких трапах, стали с шутками и смехом подниматься на палубу.

— Прощайте, Ральф! Держите ваши цветы. Это знак моей преданности, — донесся до Бэби голос девушки.

— До свидания, миссис Прейс, до свидания Мэри. И не беспокойтесь за меня. Всё будет прекрасно, — прокричал уже с трапа Ральф.