Рафаэль Альберти - Война начиналась в Испании

2-й марокканец. Женщин, вставай! Я есть храбрый. Моя любить испанские женщин! О, Мадрид, завтра в Мадрид!

3-й марокканец( хватает ботинки и вешает их себе на плечо. Он обвешан многими другими вещами ). Ты, машина. Ты, женщин. Я забирай все, все…

Голос матери ( уже ближе ). Сыночек!

Барабаны и трубы звучат более отчетливо. Слышны шаги марширующих солдат. Входят радостные Франко, Мола, Ягуэ, Кейпо, Пеман, Епископ. Персонажи карикатурные, граничащие с гротеском. Мола и Ягуэ метут пол, по которому ступает Франко. Епископ, подобрав сутану, благословляет направо и налево. Кейпо держит в руке бутылку, еще две в каждом кармане мундира. Сзади идет Пеман с двумя крылышками за спиной, в руке у него лира и большая гвоздика в петлице.

Неожиданно открывается окно, и в нем появляется Тень старика. Белая борода. Играет на окарине первые аккорды национального гимна. Затем окно вдруг закрывается.

Тени, которые, начиная с этого момента, вступают в действие, являются тенями умерших. Поэтому играющие их актеры должны иметь соответствующий вид, а их голоса — напоминать говорящих мертвецов.

Кейпо. Микрофон! Пеман, знаменитый поэт, не забудь распорядиться, чтобы наверху установили микрофон.

Мола( метет возле того места, где стоят марокканцы. Прогоняет их метлой ). А что вы тут делаете, негодяи? Не видите, что идет главнокомандующий? Площадь должна быть чистой, пустой и чистой! А здесь какой-то базар!

Ягуэ. Оставь их, Мола. Не видишь, они реквизируют. Наверняка это агенты нашего казначейства. Надо конфисковать у красных все ценности.

Мола. А эта женщина? Чего тут лежит? Я не хочу, чтобы главнокомандующий ее видел. Вы ее убили?

2-й марокканец. Мой женщин, красный. Хотел убежать.

Ягуэ. Тогда она покойница, героические мои солдаты.

Мола. Ну хватит. Убирайтесь отсюда, да поскорей. Завтра в Мадриде у вас будет возможность поработать для нашей казны.

Марокканцыулыбаются, кланяются, собирают вещи и уходят, все обвешенные награбленным, так что на них смешно смотреть. Один тащит часы, привязанные за веревку, другой взваливает женщину себе на спину и уходит с ней, кряхтя от тяжелой ноши.

Епископ( подходит к Пеману ). Похоже, эти марокканцы утащат несчастную женщину.

Пеман. Не имеет значения. Расы сближаются, когда речь идет о спасении цивилизации.

Епископ. Действительно, какая прекрасная картина! Марокканцы оказывают помощь белой женщине. Эй, морос, моритос, подождите-ка. Сейчас все мы крестоносцы одного святого дела — нашего дела. Дайте-ка я надену на вас наплечники, чтобы они отвели от вас вражеские пули. ( Надевает на них наплечники и благословляет. ) Какая покорность Христу, бедные наши овечки!

Тень бойца Народной милиции( в проеме двери, которая быстро открывается и закрывается во время его речи ). Священники и епископы, военные и наемники, что вы делаете с Испанией! Что вы делаете! Бандиты!

Пока идут сцены с марокканцами, в другом месте беседуют Франко и Кейпо. Кейпо старается все время налить Франко вина, тот жеманно отказывается. Кейпо часто отворачивается и пьет.

Кейпо. Какое выступление по радио я сегодня подготовил, мой дорогой генерал Франко! Я и Пеман будем воспевать подвиги наших войск — хесту. Ведь это так называется?

Пеман. Именно так, хеста, то бишь эпическое описание подвигов национальных войск, взявших Мадрид.

Кейпо. Ол е ! Ну и талант у этого парня! Хочешь выпить, поэт? Мы, андалузцы, не можем обойтись без глотка нашего любимого вина — мансанильи, — оно веселит сердце. Мола и Ягуэ — скоты. Всегда на уме военные заботы, стратегические планы… Я, в душе, думаю, что они невежественные. Тебе не кажется? Ты и я выступаем перед публикой, мы артисты, мы великие люди, черт побери. Такие, как Франко, как Мола, как Ягуэ, делают историю, но мы, ты и я, Пеман, ее воспеваем, и каким голосом! Слушай, кстати, я вчера получил письмо от одной почитательницы… У меня много почитательниц здесь, в этих краях, верных национальному делу. Пишет, что влюблена в мой голос. Ха, ха, ха! В мой голос. И просит сообщить ей марку какого-нибудь моего любимого вина или эликсира, чтобы полоскать горло по утрам. Ха, ха, ха! ( Пьет. )

Пеман. Мансанилья! Солнце моей Испании!