Рафаэль Альберти: Мастера русского стихотворного перевода. Том 2

У нивы рисовой он спал,
С серпом своим в руке;
Раскрыта грудь его была,
И волосы в песке;
И видел, сквозь неясный сон,
Родную землю он.

Привольно там свои валы
Могучий Нигр катил,
А он, по-прежнему, царем
Под пальмами ходил.
И караваны по горам,
Звеня, спускались там.

И видел он свою жену,
Своих детей опять:
Они бросалися к нему,
Чтобы его обнять;
И слезы у него со щек
Скатились на песок.

А вот — он мчится на коне,
Там, у реки родной,
И повод сделан у него
Из цепи золотой,
PI меч его стучит, звеня,
О бок его коня.
Вот гуси красные летят:
Следит он их полет
С утра до ночи, средь равнин,
Где тамаринд растет,
До хижин кафров и до стран,
Где виден океан.

Он слышал ночью вой гиен
И льва могучий рев,
В глухой реке гиппопотам
Шумел меж тростников;
Всё это в грезах пронеслось
И в чудный гул слилось.

Свободе пели гимн леса
Его родимых стран,
И резво мчался и шумел
Пустынный ураган.
И, вздрогнув, улыбнулся он
При звуках тех, сквозь сон.

Его уже не мучил зной,
Хлыста он не слыхал:
Навеки дух его свои
Оковы разорвал,
И умер он средь сладких грез,
Без ропота и слез.

Место: замок на вершине,
Обвиваемый плющом,
Стен громадная твердыня,
Из камней, покрытых мхом;
Флаг над башнею с зубцами,
И темница с вышины
Смотрит в бездну, над струями
Мрачно блещущей волны, —
Терем нежного созданья
И разбойничий приют,
Где любовь, и злодеянье,
И насилие живут.

Лица: смелый кровопийца,
Презирающий закон,
Бигамист, отцеубийца,
В сталь закованный барон;
И томимая тоскою
Соблазненная краса,
Устремившая с мольбою
Слезный взор свой в небеса;
Воин, в битвах закаленный,
Менестрель, монах, солдат,
И пустынник изнуренный,
И откормленный аббат.

Факты: буйные потехи,
Безобразные пиры,
И тяжелые доспехи,
Пытки, плахи и костры;
И предсмертные мученья,
И секиры палачей,
Подземелья, привиденья
И зловещий звук цепей;
Клещи, дыбы и распятья,
В полночь колокола звон,
И молитвы, и проклятья,
И несчастной жертвы стон;
И глухой вассалов ропот,
Сёла в пламени, в крови,
И под липой страстный шепот,
Клятвы нежные любви;
Придорожные герои,
Ограбление купцов,
И убийства, и разбои
Благородных удальцов.

Вот вам рейнские сказанья!
Вы найдете в них всегда
Все возможные деянья,
Кроме честного труда.
Провиденье охраняет
Знатных рыцарей и дам,
А холопов присуждает
К скорби, гнету и слезам.
Сильным — блеск и ликованье,
Слабым — бедность и печаль:
Вот вам рейнские сказанья,
Их всегдашняя мораль!

О скорбь моя, уймись, — не будь такой безумной;
Ты вечера ждала — смотри, он настает,
И, сумраком своим окутав город шумный,
Одним приносит мир, другим же тьму забот.

Безумные спешат на голос наслажденья:
Пусть этот злой палач их мучит без конца
И сеет семена для жатвы угрызенья,
Вливая сладкий яд в их слабые сердца.

Но ты уйди от них в спокойствие природы;
Смотри на небеса, в немую эту даль:
Оттоль глядят на нас исчезнувшие годы
И улыбается минувшая печаль.

Взгляни, как солнца луч под аркой догорает;
В последний раз сверкнул он искрой золотой,
И звездный свой покров по небу расстилает
Ночь тихая, идя неслышною стопой…

Бог весть, где она сокрылась,
Сумасбродная моя!
С сердцем рыскал, в дождь и слякоть,
Всюду пó городу я.

Все трактиры я обегал
За беглянкою моей
И расспрашивал напрасно
Грубых кельнеров о ней.

Вдруг я вижу — мне кивает
С звонким смехом из окна.
Мог ли знать я, что попала
Во дворец такой она!..

От нас выступают гусары,
Я слышу их музыки звук,
И с розовым пышным букетом
К тебе прихожу я, мой друг.