Богумир Полах - Возвращение Иржи Скалы

— Поговорю, — тихо отзывается Скала.

Пожилой дежурный в вестибюле крайкома удивленно поднял мохнатые брови.

— Ты это всерьез, товарищ? А ты записан на прием?

— Да, — заверил его Скала.

— Тогда еще куда ни шло. А если нет, то даже и не пытайся. Роберт очень занят. Попасть к нему хоть на пять минут — это, приятель, надо уметь.

«Роберт, Роберт, — думает Скала, поднимаясь на второй этаж. — Все здесь называют его по имени. Можно подумать, что он демократ».

Секретарша удивилась еще больше.

— Видишь, сколько желающих, — сказала она, показав Скале список посетителей.

— Я говорил с… — Иржи вдруг чувствует, как ему трудно произнести это имя, — …с Робертом нынче ночью и забыл сказать ему кое-что очень важное. Спроси у него обо мне, товарищ, очень тебя прошу.

Через минуту секретарша вернулась и, явно пораженная, указала Иржи на открытую дверь. Роберт сидел за столом, небрежно вытянув ноги, лицо у него было помятое, глаза красные, сонные. «Наверняка, выйдя от нас, он еще потащился со своей компанией в какой-нибудь кабак», — подумал Скала, и у него защемило сердце при мысли, что прежде в таких вылазках, наверное, участвовала и Карла.

— Не дури! — устало прервал его Роберт, едва Скала выдавил из себя несколько фраз. — Уж не думаешь ли ты, что я с тобой несогласен? Это жулье в генеральских погонах мы выгоним, когда наступит наш час. Но сейчас они нам нужны, приятель! Надо разобщить ряды реакции, понял? Пока такие люди, как твой генерал, нам полезны, мы им будем благодарны. А когда вырастим свои кадры, распрощаемся с ними навсегда.

Роберт хрипло рассмеялся, явно довольный произведенным эффектом.

— Хочешь кофе?

Скала был так поражен, что опомнился только у столика, за чашкой кофе.

— Придется вам еще многому и многому учиться, товарищ майор, — посмеивался довольный Роберт. — Учиться стратегии и тактике. Секретарь крайкома, мальчик мой, слишком солидная фигура, он не может себе позволить, чтобы все мысли были написаны у него на лице. Многие наши старые партийцы этого не понимают. Они никак не могут усвоить, что мы самая сильная партия в стране, у нас большинство в правительстве, нам надо выполнить двухлетний план и привлечь на свою сторону весь народ.

«Милая, милая Карла! — думает Скала. — Насколько она умнее меня! Я ко всему подхожу, исходя из своих мелких чувств. А она приняла меня с распростертыми объятиями, глазом не моргнула, увидев мое уродство… Милая, милая лань! Ведь она одним словом могла бы сразить меня за мою самонадеянность, за вздорную ревность, которая так обижает людей, в том числе и человека, открывшего мне сейчас свое сердце… Ну конечно, я ревную, глупо, наивно, как гимназист».

— Извини, Роберт, — взволнованно говорит Иржи. — Мне все это казалось так просто. Я жалею, что был бестактен.

— Ерунда! — отмахивается секретарь крайкома. — Меня это совсем не удивляет. Ты же долгое время жил в Советском Союзе, там совсем другая обстановка. Скажи, ты переписываешься с кем-нибудь из русских? — Его сонные глаза вдруг оживились и впились в лицо Скалы. Это так неожиданно, что вызывает у Скалы тягостное чувство.

— Нет, ни с кем, — отвечает он. — Со мной там никто не говорил о таких вещах. То, что я вижу здесь, я вижу сам.

Взгляд Роберта снова гаснет. Толстые пальцы мнут сигарету.

— Если тебе что-нибудь будет неясно, приходи, я тебе охотно объясню. Лучше посоветоваться со мной, чем впадать в крайности. — Секретарь произнес это безразличным тоном, но Скала почувствовал угрозу.

— Приду, Роберт, обязательно приду. — Скала встает. — Сейчас время великих событий, и не так-то легко во всем разобраться.

К его удивлению, Роберт провожает его до дверей, а на прощание ошеломляет вопросом:

— А тебе никогда не приходило в голову, — Роберт понижает голос, — что именно такие, как ты, займут места генералов, вышедших в тираж?

И он быстро выталкивает Скалу из дверей.

Ну, вот, что же дальше? Скале вдруг начинает казаться, что он сообщник Роберта. Он сам не знает, почему, ведь он был даже несправедлив к Роберту, осуждал его на основе каких-то поверхностных впечатлений, и все же он не может избавиться от гнетущего чувства соучастия.

Что означала эта фраза у двери? Роберт хочет завоевать Скалу, привлечь его на свою сторону? Зачем? Только для того, чтобы увеличить число своих приспешников? Или чтобы сломить молчаливый протест в душе Скалы, который он, Роберт, инстинктивно почувствовал? Может, Карла дала ему понять, что Иржи не нравятся барские замашки Роберта?