Александр Сегень - Тридцать три удовольствия

В пять часов мы вернулись в «Индиану». До ужина было два с половиной часа, и мы втроем, оставив в номере Николку, у которого разболелась голова, отправились искать злосчастный теплоход-ресторан. Я шел, как на казнь. Два чувства боролись во мне — страстное желание еще раз увидеть Закийю и рьяно заявившее о себе чувство самосохранения.

— Взбодрись, — посоветовал мне Ардалион Иванович. — Из всего нужно извлекать максимум удовольствия. Жизнь и смерть — на редкость приятные вещи.

При виде «Дядюшки Сунсуна» все во мне загорелось с утроенной силой. Казалось, что стоит нам взойти на борт теплохода, как вчерашний пир сам собою воскреснет, я снова буду танцевать с Закийей, и теперь уже это не кончится так просто. Но никакая Закийя не вышла нам навстречу. Спросив, где можно видеть хозяина, господина Хасана, мы отправились в указанную нам каюту. Господин Хасан, увидев Ардалиона Ивановича, радостно встал с кресла и подошел пожать нам руки. Тетка спросил, все ли в порядке и можно ли сегодня прийти поужинать и вновь посмотреть, как танцует мисс Закийя.

Улыбка вдруг исчезла с лица господина Хасана, он несколько минут молчал, то ли не решаясь сообщить что-то, то ли не находя сразу нужных слов, затем медленно и с расстановкой произнес:

— We have a big trouble. One of our guests tomorrow was much intoxicated. One of our guests from Austria. He stayed for a sleep in one of our rooms at the ship. And in the morning he was found dead. Perhaps a strong intoxication. We had so much trouble with the police. They left us just before your appearance. So, that’s why we shall not work tonight. I’m very sorry [22] У нас крупные неприятности. Один из наших гостей вчера сильно запьянел. Один из наших гостей из Австрии. Он остался ночевать в одной из кают на корабле. А на утро его нашли мертвым. Должно быть, слишком сильное опьянение. У нас крупные неприятности с полицией. Они ушли как раз накануне вашего прихода. Так что сегодня мы не будем работать. Мне очень жаль (англ.). .

— Оп-па! — сказал Ардалион Иванович, глядя на мою реакцию. — Третий за три дня. Она хорошо работает!

— Что он сказал? — спросил Игорь. Я перевел ему сообщение господина Хасана и затем спросил у того, где сейчас мисс Закийя, где она была ночью и можно ли с ней поговорить. Он ответил, что сразу после ночного выступления ее увезли в Александрию, где у нее заболел отец.

— And are you sure, that she wans’t on board the ship that night? [23] Вы уверены, что ее не было на борту теплохода этой ночью? (англ.). — спросил я, стараясь хоть как-то спрятать свое волнение.

— Absolutely sure [24] Абсолютно уверен (англ.). , — отчеканил господин Хасан.

Тогда Ардалион спросил, нельзя ли осмотреть каюту, в которой ночевал и окончил свой жизненный путь австриец. Нет, нельзя — каюта опечатана полицией. Задав еще несколько вопросов, мы пожелали господину Хасану благополучно пережить трагическое происшествие и, распрощавшись, покинули ресторанное плавучее средство.

Спокойствию Мухина можно было позавидовать.

— Ну что, — спросил он, — сегодня отправимся в Александрию или завтра?

— Эта Александрия совершенно не вписывается в мое развитие сюжета, — озадаченно произнес Ардалион Иванович. — Надо как следует пораскинуть мозгами и включить интуицию, она у нас совсем засохла. Может быть, ни в какую Александрию птичка и не улетела. Подозрителен мне этот Хасан.

— Может, и Александрии никакой не существует, — вставил я, чувствуя, что предательское мое сердце горюет от разлуки с той, которая останавливает сердца.

Вернувшись в «Индиану», мы застали Николку у входа, в плетеном кресле за пластмассовым столиком. Рядом с ним сидели две хорошенькие, молоденькие блондинки, которым он рассказывал нечто настолько удивительное, что они смотрели на него с восхищением, чуть ли не открыв рты.

— Аккуратно намекни ему, что через пятнадцать минут у нас совет в Филях, — попросил меня Ардалион Иванович, и я присоединился к компании Николки и его девушек. Девушки оказались киевлянками, они только что приехали, Лариса и Оля. Когда я подсел, Николка рассказывал им свою знаменитую историю о том, как он раскапывал храм Уицилопочтли в Мексике. Ни в какой Мексике он в жизни не был, история принадлежала его другу Мише, но со временем в устах Николки обросла зарослями подробностей и на девушек производила такое же сильное впечатление, как подвиги Данди Крокодила в австралийском фильме.

— Извините великодушно, можно мы с другом посовещаемся? — вежливо отпросился Николка и, отведя меня в сторону, сияя, затараторил:

— Слушай, старик, классные девчонки, музыкантки, веселые, я с ними полчаса тут лялякаю, а как будто сто лет знакомы. Как думаешь, можно их будет сегодня на танец живота с нами взять? Ардалион утомил своими мистериями в дурном вкусе. Тяга тягой, волна волной, но отдохнуть-то надо. Я уважаю его кипучую деятельность, но что нам Гекуба, что мы Гекубе? К черту эту Бастшери, да и клада никакого нет. Я что-то не помню ничего про клад Рамсеса. Хорошая игра, но можно сделать антракт и продолжить завтра. Ну, что ты так смотришь?