Гюнтер Грасс - Под местным наркозом

— Вы ведь знаете, что вам еще предстоит. Попытайтесь хоть немного передохнуть.

Когда штудиенрат подъезжал на такси к своей улице, две таблетки арантила, которые он принял в кабинете зубного врача, еще не подействовали. Выходя из такси и вставляя в замочную скважину свой ключ от парадного, он чувствовал боль. Перед домом рядом с пуговками звонков — по шесть квартир на каждом из восьми этажей — штудиенрата ожидал ученик, который хотел с ним поговорить: ученикам нередко надо поговорить со своими учителями.

— Срочно, — сказал он.

Штудиенрату пришлось открыть рот при температуре минус Два.

— Только не сейчас, Шербаум. Я возвращаюсь от зубного врача. Это так спешно?

Ученик Шербаум ответил:

— До завтра может подождать. Но разговор все-таки срочный. — Он держал на поводке собаку, длинношерстную таксу.

Прежде чем я вошел в дом, они убежали.

Он учил, ходил гулять, готовился к, надеялся на, подводил итоги, приводил примеры, оценивал, воспитывал.

Учитель — это понятие. От учителя чего-то ждут. От определенного учителя ждут еще большего. Учителей не хватает. Ученики садятся за парты и глядят перед собой в пространство.

Когда учителю пришлось обратиться к зубному врачу, он сказал ученицам и ученикам: «Подумайте о своем бедном преподавателе, он попал в лапы зубодера, он страдает».

Учитель как таковой. (Сидит под стеклянным колпаком и проверяет сочинения.) Учитель, разложенный по полочкам: учитель начальной школы, педагог реального училища, штудиенрат, учитель в школе-интернате, учитель профессионального училища. Воспитатель или педагог. (Когда мы здесь говорим об учителе, мы подразумеваем германского учителя.) Он обитает в Педагогической провинции, размер которой никто так и не узнал, которая, еще будучи в проекте, уже нуждалась в реформах и которая, несмотря на ограниченность, претендовала на мировой масштаб.

Учитель — это фигура. Раньше учителя были чудаками. Даже сейчас не задумываясь говорят «училка», вспоминая о своем учителе; впрочем, и я называл своего зубного врача «зубодером», желая придать ему эдакую садистскую черту. (Когда мы болтали с ним, мы воспринимали «зубодера» и «училку» как нечто абстрактное, не задумываясь над грубостью этих слов.)

Он сказал:

— Конечно, существует множество разных анекдотиков, в которых вся соль вот в чем: дантист, дескать, чуть ли не палач. Словом, коновал.

Я заметил:

— Перед учителем всегда стоит — независимо от того, в какой класс или в какой школьный двор он входит, независимо от того, на каком родительском собрании дает объяснения, — перед ним стоит фигура Учителя. Учителю надо всегда помнить о своих предшественниках. Не только о тех, кто преподавал ему самому, но и о литературных образах. О докторе Виндхебеле писателя Клуге [48] Клуге, Курт (1886–1940) — немецкий писатель, писал романы, рассказы, пьесы. или о персонажах Отто Эрнста [49] Эрнст, Отто (1862–1926) — псевдоним немецкого писателя Отто Эрнста Шмидта; писал рассказы, эссе, пьесы. В 1901 г. вышла его сатирическая комедия «Флаксман как воспитатель», направленная против казарменной муштры в школах. . Да, так называемый обобщенный образ учителя является мерилом для нас. Вот, например, учитель у Иеремии Готхельфа [50] Готхельф, Иеремия (1797–1854) — швейцарский педагог и писатель. В 1837 г. вышел его роман «Горести и радости школьного учителя». . (До сих пор нас еще меряют радостями и горестями его сельского учителя.) Учитель — сын другого учителя, как, скажем, у Раабе [51] Раабе, Вильгельм (1831–1910) — один из крупнейших немецких прозаиков конца XIX — начала XX века. в его «Хронике Воробьиной улицы». Уверяю вас, все эти учителишки: Вуц, чахоточный Карл Зильберлёффель, даже Флаксман как воспитатель, — все, кто бросал нам педагогические крохи со своего богатого стола, к примеру, шульрат Поллак и учитель Карстен, преподававший в глуши, а также учитель Гримма Рёльке, вообще все штудиенраты, о которых говорят, они филологи, а стало быть, находятся в особом положении, штудиенраты у Вихерта [52] Вихерт, Эрнест (1887–1950) — немецкий писатель, прозаик и поэт. Участвовал в антифашистском сопротивлении. и у Биндинга [53] Биндинг, Рудольф (1867–1938) — пронацистски настроенный писатель, автор милитаристских, националистических книг. ,— все они засели в нашем сознании, и именно по ним мерят нас, грешных. И говорят: «Мой был совсем другим…», «Мой напоминает…», «Чтобы понять моего, надо прочесть, Фельдмюнстера“». Вот почему я и утверждаю, те учителя, какие мне запомнились, вели себя совсем не так, как ведут себя их собратья в книгах или в кинолентах: разве бедного учителя Вендта можно сравнивать с его коллегой Гнусом; как-никак Вендт читал о Гнусе, а Гнус о Вендте — нет… Интересно, с кем будут сравнивать меня мои ученики? Ведь и я, наверно, останусь у них в памяти.