Филипп Эриа - Семья Буссардель

За ужином собралось человек двенадцать гостей, да еще пять Буссарделей, даже шесть, считая Рамело. Не прошло и получаса, как сели за стол, и вдруг юный Фердинанд с обычной своей непринужденностью, которую поощряла отцовская снисходительность, громко заявил, что он есть не хочет, а хочет спать. Его стали корить: молодой человек в день своего десятилетия должен проявить больше выносливости: однако Фердинанд не устыдился, и пришлось и его, и брата отвести в спальню.

Жюли, для которой это празднество было первым ее вступлением в свет, оживляла разговор своими шутливыми выходками, в которых, однако, не было ничего дерзкого. Несмотря на природную шаловливость, а иногда и дурашливость, она, в сущности, была похожа на покойную мать: та же непосредственность, искренность, цельность натуры, та же глубокая чувствительность. Из четверых детей только она внутренне походила на мать и зачастую напоминала Рамело умершую Лидию, которую она не могла забыть и через десять лет.

- Ах, Буссардель! - восклицала она иной раз, хватаясь за грудь.- Жюли сейчас так сказала, ну совсем как покойная мать. Мне прямо в сердце ударило.

- Правда? - удивлялся отец.- Это вас так взволновало? А я полагаю, что Аделина больше походит на нашу дорогую покойницу. Глаза совершенно такие же, и цвет лица, и цвет волос, и такая же осанка.

Рамело не настаивала на своем.

Когда нанятый для парада лакей подал жаркое, Буссардель для ускорения дела завел разговор о свадьбе Селесты Леба, школьной подруги Аделины. Об этом браке много говорили в мире нотариусов и финансистов, потому что Селеста, единственная дочь, представляла собою весьма завидную партию: помимо капитала, она приносила мужу в приданое нотариальную контору своего отца. Свадьба состоялась недавно, и Аделина была на ней одной из подружек невесты; воспользовавшись этим обстоятельством, госпожа Миньон спросила, не случилось ли так, что, постояв перед алтарем церкви св. Роха в качестве подружки невесты, она почувствовала желание сыграть на свадьбе в этой церкви или в какой-нибудь другой самую главную роль. Вопрос не лишен был тонкости, ибо Миньоны, снимавшие прекрасную квартиру на площади Риволи, сами принадлежали к приходу св. Роха, а ведь не раз случалось, что для совершения бракосочетания выбирали приходскую церковь жениха.

- Сударыня,- ответила Аделина, - разрешите мне не высказывать своего мнения по такому поводу.

Госпожа Миньон засмеялась, выпячивая грудь. Это была особа с двойным подбородком, с быстрыми жестами и живым взглядом, про нее говорили, что она принимает участие в делах своего мужа.

- Милая детка! - воскликнула она. - Как смутилась, как покраснела!

Аделина действительно сидела потупив очи, но скорее по привычке, чем от смущения, и ни малейший прилив крови не портил белизну ее точеного личика.

- А я ужасно хотела бы оказаться на месте Селесты! На ней было такое прелестное платье,- заявила Жюли.

- Нет, вы послушайте только! - воскликнула госпожа Миньон и опять захохотала.

- Сударыня, уверяю вас, у Селесты на платье было три волана из настоящих венецианских кружев. Венецианских!

- Так, значит, в браке вас привлекает только подвенечное платье невесты?

- Боже великий! Деточка, да разве он горбун какой-нибудь?

- Хуже! Он совсем старый.

- Жюли,- вмешался Буссардель.- Что ты такое болтаешь?

- Да право же, папенька, у Селесты муж совсем старый, ему двадцать девять лет!

Это уточнение позабавило гостей и даже молодого Феликса, и госпожа Миньон, не терявшая из виду полезного значения итого разговора, хотела направить его в своих интересах и согласилась с Жюли, что разница в возрасте действительно была чересчур велика; тогда Аделина, которой уже больше не задавали вопросов, вдруг заговорила и принялась ласково журить сестру; совсем не следует видеть в бракосочетании только повод блеснуть, только предлог для удовольствия. Брак - дело серьезное, от него зависит вся жизнь и спасение души. Вот с какими чувствами нужно относиться к браку.

Буссардель и родители Феликса обменялись удовлетворенным взглядом, но Рамело косо посматривала на свою старшую воспитанницу.

- Да еще надо знать наверное,- продолжала Аделина, - что брак является лучшим средством спасения души.

- Как так? - несколько растерявшись, спросила госпожа Миньон.

- Ну, конечно, сударыня,- ответила Аделина.- Бывают случаи, когда, оставаясь в девицах, познаешь радости более высокие и лучше можешь служить своим ближним.