Джордж Элиот - Адам Бид

Она не показывалась гораздо долее, чем он предполагал: он ждал по крайней мере с час, стараясь увидеть ее и думая о ней, между тем как послеобеденные тени ложились длиннее и свет становился слабее. Наконец он увидел небольшую черную фигуру, шедшую между серыми домами и мало-помалу приближавшуюся к подошве горы. Адаму казалось, что Дина шла медленно; в действительности же она шла своим обычным, легким и спокойным, шагом. Вот она вступала на извилистую дорожку, которая вела на гору, но Адам не хотел еще тронуться с места, он не хотел выйти к ней навстречу так скоро, он решился подойти к ней в этом спокойном уединенном месте. Но тут он стал опасаться, что может поразить ее слишком сильно.

«А между тем, – думал он, – она не принадлежит к числу тех, которые могут быть поражены слишком сильно; она так спокойна и тиха всегда, словно приготовлена ко всему».

О чем могла бы она думать, поднимаясь по извилистой дорожке на гору? Может быть, она нашла совершенный покой без него и перестала чувствовать потребность в его любви. Все мы трепещем, когда находимся на краю какого-нибудь решения: надежда приостанавливается, трепеща крыльями.

Но теперь наконец она была очень близко, и Адам отошел от каменной стены. Случилось, что в ту самую минуту, как он выступил вперед, Дина приостановилась и обернулась, чтоб посмотреть на деревню: кто же, взбираясь на гору, не остановится и не посмотрит назад? Адам был рад этому: с тонким инстинктом влюбленного он чувствовал, что лучше, если она прежде, чем увидит его, услышит его голос. Он подошел к ней на три шага и сказал:

– Дина!

Она вздрогнула, но не обернулась, будто не связывала звука с местом.

– Дина! – повторил Адам.

Он очень хорошо знал, что у нее было в мыслях. Она так привыкла представлять себе впечатления чисто духовными внушениями, что не искала чего-нибудь вещественного, видимого, что сопровождало бы голос.

Но при втором разе она обернулась. С каким выражением страстной любви обратились кроткие, серые глаза на мужественного черноглазого человека! Она не вздрогнула более при виде его, она не сказала ничего, но подошла к нему так, что его рука могла обвить ее стан.

И они пошли так, молча; горячие слезы струились по лицу. Адам был доволен и не произносил ничего. Дина заговорила первая.

– Адам, – сказала она, – это воля Господа. Моя душа так связана с вашею, что я живу без вас только разделенною жизнью. И в настоящую минуту, когда вы находитесь со мною и я чувствую, что сердца наши наполнены одинаковой любовью, я сознаю полноту силы переносить и делать все, что назначено нашим Небесным Отцом, которой я не сознавала прежде.

Адам остановился и посмотрел ей в искренние, любящие глаза:

– В таком случае мы больше не разлучимся, Дина, пока не разлучит нас смерть.

И они поцеловали друг друга с глубокою радостью.

Существует ли что-нибудь большее для двух душ, чем то чувство, что они соединены на всю жизнь для того, чтоб поддерживать друг друга во всяком труде, находить успокоение друг в друге во всяком горе, помогать друг другу во всякой скорби, быть вместе друг с другом в безмолвных, невыразимых воспоминаниях в минуту последней разлуки?

Немного более чем месяц спустя после этой встречи на горе, в морозное утро в исходе ноября, была свадьба Адама и Дины.

То было необыкновенное событие в деревне. Все люди мистера Берджа и все люди мистера Пойзера праздновали этот день; и большая часть из тех, для которых этот день был праздником, явилась на свадьбу в своих лучших платьях. Я думаю, едва ли найдется житель Геслопа, отдельно поименованный в нашем рассказе и еще живший в приходе в это ноябрьское утро, который не был бы или в церкви, чтоб видеть свадьбу Адама и Дины, или около церковных дверей, чтоб приветствовать молодых, когда они проходили мимо него. Мистрис Ирвайн и ее дочери ждали у церковных ворот в своей коляске (у них была своя коляска теперь), чтоб пожать руку невесте и жениху и пожелать им всякого благополучия; а за отсутствием мисс Лидии Донниторн в Бате мистрис Бест, мистер Мильз и мистер Крег считали себя обязанными быть представителями фамилии на Лесной Даче при этом случае. Дорога, пролегавшая от церкви к кладбищу, вся была занята знакомыми лицами; большая часть видела Дину в первый раз, когда она проповедовала на лугу. Неудивительно, что они принимали такое горячее участие в ее свадьбе, потому что ни у кого не было в памяти чего-нибудь, напоминавшего Дину и обстоятельства, которые свели ее с Адамом Бидом.