Джордж Элиот - Адам Бид

Как только они вышли на поля, Адам осмелился предложить руку Хетти.

Дети вскоре дали им случай немного отстать от прочих, и тогда Адам сказал:

– Не удастся ли вам устроить так, чтоб вы вышли погулять со мною в саду сегодня вечером, если погода будет хороша, Хетти? Мне нужно поговорить с вами особенно.

– Очень хорошо, – ответила Хетти.

Обстоятельство, что она будет разговаривать с Адамом о чем-то особенном, беспокоило ее так же, как и Адама: ей очень хотелось знать, что он думал о ней и об Артуре. Она знала, что он должен был видеть, как они целовались, но не имела никакого понятия о сцене, происшедшей между Артуром и Адамом. Сначала она думала, что Адам будет очень сердит на нее и, может быть, скажет ее дяде и тетке, но ей уж никак не приходило на мысль, что он осмелится сказать что-нибудь капитану Донниторну. Это было для нее облегчением, что он обошелся с нею сегодня так ласково и хотел говорить с ней одной. Она дрожала, увидев, что он шел домой вместе с ними, так она опасалась, что он расскажет все, но теперь, когда он хотел говорить с нею, она должна узнать, что он думал и что он хотел делать. Она с некоторой уверенностью думала, что может убедить его не делать того, чего она не хотела, быть может, она даже заставит его поверить, что она вовсе и не думает об Артуре, и знала, что до тех пор, пока Адам будет иметь надежду получить ее согласие, он непременно сделает то, что ей будет угодно. Притом же она должна продолжать свою роль и показывать вид, будто поощряет Адама из опасения, чтоб ее дядя и тетка не рассердились и не стали подозревать, что у нее есть какой-нибудь тайный любовник.

Маленькая головка девушки была занята этими мыслями в то время, как Хетти шла с Адамом под руку и отвечала «да» или «нет» на его легкие замечания о том, что вот нынешнюю зиму будет птичкам очень много ягод на боярышнике и что едва ли хорошая погода простоит до завтрашнего утра, так как тучи уж очень низко нависли. Когда она догнали ее дядю и тетку, то она, не прерывая, могла преследовать свои мысли: мистер Пойзер утверждал, что хотя молодой человек и охотно идет под руку с женщиною, за которою ухаживает, он, однако ж, будет рад разумному разговору о деле. Что ж до самого фермера, то он очень интересовался узнать самые свежие новости касательно лесной фермы. Таким образом, во всю остальную дорогу он присвоил исключительно себе беседу Адама. Хетти же раскладывала свою тонкую ткань и рисовала себе свои небольшие сцены искусных очарований, когда она шла мимо изгородей под руку с честным Адамом, будто изящно одетая кокетка, сидящая одна в своем будуаре. Если только деревенская красавица в топорных башмаках имеет довольно пустое сердце, то удивительно, как ее умственные процессы походят на процессы леди в кринолине, живущей в высшем обществе и употребляющей весь свой изощренный ум на решение проблемы, каким образом она могла бы совершать безрассудства, не компрометируя себя. Может быть, сходство нисколько не уменьшалось оттого, что Хетти в это время чувствовала себя несчастною. Расставание с Артуром причиняло ей двойную боль. При волнениях страсти и тщеславия она испытывала темные, неопределенные опасения о том, что будущее может принять такой вид, который нисколько не будет походить на ее мечту. Она поддерживала себя утешительными исполненными надежды словами, которые Артур произнес при их последнем свидании: «Я возвращусь к Рождеству, и тогда увидим, что можно будет сделать». Она поддерживала себя уверенностью, что он так любил ее и что он никогда не будет счастлив без нее; и она все еще с удовольствием и гордостью мечтала о своей тайне, что она любима большим джентльменом, как преимуществом своим над всеми девушками, которых знала. Но неизвестность будущего, возможные случаи, которым она не могла придать никакой формы, стали давить ее подобно невидимой тяжести воздуха; она была одна на своем маленьком островке мечтаний, а вокруг нее было мрачное неизвестное водяное пространство, куда отправился Артур. Она не могла теперь поддерживать в себе твердости духа высокомерием, думая о будущем, а могла только созидать свою уверенность на прежних словах и ласках, осматриваясь на свое прошедшее. Но в настоящее время с вечера четверга ее смутные беспокойства почти совершенно заменились более определенным страхом о том, что Адам, может быть, объявит о случившемся ее дяде и тетке; таким образом его внезапное предложение переговорить с нею одной привело ее мысли в новое движение. Она чрезвычайно заботилась о том, чтоб не упустить благоприятного случая, представлявшегося ей в этот вечер, и после чая, когда мальчики отправлялись в сад и Тотти просилась идти с ними, Хетти с живостью, которая удивила мистрис Пойзер, сказала: