Геннадий Михайленко: Тюрьма №8

Андрей не выдержал и сказал ему:

– Слушай, Авдей, а ты не боишься, что кто-то с твоей сестрой побалуется.

От неожиданности тот заткнулся, и его мерзкая рожа покрылась красными пятнами.

– А при чем тут моя сестра?

– Как причем, она же тоже девушка и может, кто-то вроде тебя на нее западет, – продолжил издеваться над ним Андрей.

Повисла долгая пауза. Авдей молча уставился на стену, очевидно представляя, что с его сестричкой забавляются, так же, как и он со своими жертвами. Больше он не смеялся. На следующий день, Андрея на промзону пришел опер и вместе с мастером, начал допрашивать осужденных и выяснять кто постоянно саботирует работу. В процессе допроса постоянно спрашивали про Андрея, выясняя, не он ли подбивает осужденных к выполнению плана. Андрея пригласили последним. В тесном кабинете опер и мастер сидели за столом. Вошедший зек должен бал зайти назвать статьи, по которым осужден и свою фамилию добавляя при этом слово осужденный. Когда Андрей начал говорить, опер его прервал и с ходу задал вопрс:

– Это ты вбросы на пром. зону принимаешь? Имея в виде забрасываемые на территорию зоны запреты. Обычно это такой контейнер, туго замотанный в ткань или резину. В нем обычно находятся запреты. Мобильные телефоны, наркотики или деньги. Обычно их забрасывают в оговоренное время и место.

Андрей от неожиданности растерялся, обычно таким занимаются специально обученные люди, но уж точно не он.

– Шутите, гражданин начальник

– Я пошучу, когда тебя упеку под крышу на полгода (имея в виду штрафной изолятор), а потом добавим тебе еще пару лет, за злостное нарушение режима.

От услышанного у Андрея замутило под ложечкой. Он знал, как легко можно здесь получить дополнительный срок за любую мелочь, которые преподнесут так словно это опаснейшее преступление и сделать так, что уже никогда отсюда не выйти.

– Постоянно подбиваешь осужденных к саботажу, – продолжил опер, – и это добавим, ты попал короче, – сказал он откинувшись на стуле и высокомерно подняв подбородок разглядывая Андрея, обритого наголо, в грязной тюремной робе и зажавшего побелевшими от напряжения пальцами шапку.

Такие разговоры могут плохо закончиться. Но главное не оправдываться и держаться уверенно. Главное, что нужно оперу, сломать морально, нельзя этого допустить и немного подождав, Андрей ответил:

– Как скажите, гражданин начальник.

Опер видя, что не получилось испугать зека. Процедил сквозь зубы:

– Да ты остряк, как я посмотрю, ну что ж будем готовить тебя к наказанию, снимайте его с промки, я его забираю, – обратился он к мастеру. Снять зека с пром зоны – это не просто и если такое происходит, то это точно не к добру.

Когда вышли с промки, опер повел Андрея к локальному участку, где находился штрафной изолятор. Андрей понял, что ему уже нечего терять и решил все сказать этому менту, раз уж такая возможность ему выпала.

– Гражданин начальник, а у вас дети есть? Спросил он позади него идущего опера. Тот помолчал немног, а потом ответил:

– Это тебя не касается.

– Меня то нет, да может вас коснуться. Вы таких подонков как этот Авдей тут от всех неприятностей оберегаете, что бы они вам показатели помогали делать, досрочно их отпускаете, а они потом насилуют ваших детей. Вы же знаете, что это у него уже второй случай. Он рецидивист – насильник, а его не на строгую зону отправляют, а с первоходами, что бы он тут операм помогал, а потом он выходит и насилует, получается вы вроде соучастников преступления вместе с этой падалью Авдеем, – выпалил все это Андрей словно выстрелил.

Когда бригада вернулась с промзоны, то с удивлением, увидели в бараке Андрея, особенно удивился Авдей. Никто ничего не спрашивал. На следующее утро, пришел дневальный и вызвал Авдея в штаб (так тут называли барак, в котором находилась администрация зоны). Через какое-то время он вернулся с опущенной головой и уселся молча на шконарь. Вечером его с вещами увели контролеры на этап. Потом выяснилось, это была уже не первая судимость, то он должен был отбывать срок на зоне строго режима. А еще, через какое-то время по этапу пришло известие, что на строгой зоне он встретился с родственником одной из своих жертв и был опущен. Теперь таскает по зоне бачки с мусором и чистит параши.

Но не успели утихнуть эти события, как накатили новые. Словно кто-то специально создавал невыносимые условия для Андрея. В один из бесчисленных и однообразных дней которые скрашивались только раз в неделю, когда приходили на зону грева – посылки, положенные один раз в полгода. В такое время по прокуренному и заваленному картонными ящиками и обертками от продуктов, между сидящими в ходках зеками сбежавшихся отведать домашних «центряков» как тут говорят бродил Серый, Димин помощник и собирал с мужиков дань, под предлогом наполнения общака для нужд братвы и поддержки братского хода. Кто-то из мужиков возмутился, что обирают последнее не известно для чего и куда, на что Серый начал объяснять, что правильные пацаны страдают за общее значит и за мужиков тоже. Надо поддерживать тюремную движуху. Обстановка начала накаляться, кто-то выкрикнул, что кони распоясались и ведут себя уже как блатные (конь – это масть зека, прислуживающего блатным, так их называли осужденные между собой, а в глаза говорили – помощник). В итоге чуть не началась драка. Когда все утихло, кто-то сказал, что это все пошло от экономических (осужденные по экономическим статьям), барыги препятствуют налаживанию тюремного движа, не хотят делиться наворованным с правильными пацанами страдающих за мужиков имея в виду что оказывают сопротивление давлению администрации.