Геннадий Михайленко - Тюрьма №8

– Садись, – рявкнул новенькому мент с погонами на плечах, у него было две маленькие звездочки.

– Фамилия, – спросил сидящий рядом активист, его голос был словно тявканье шавки.

Только что вошедший назвал свою фамилию и присел на край стула. Мент сунул ему листок размером чуть больше трамвайного билета,

– Подпиши, – прошипел он.

– Что это? спросил Виктор.

– Какая тебе разница, подписывай!

– Что значит «какая разница», мало ли что вы мне подсовываете, возмутился Виктор.

– Какое образование? – неожиданно сменил тему легавый.

– Зачем вам мое образование, вы меня на работу хотите пригласить? – ухмыльнулся Виктор.

– Вечно проблемы с этими образованными, – затявкала шавка. – Дай почитать, да расскажи все, давай подписывай по-хорошему.

– Да пошел ты… – последовал ответ, – Ничего не буду подписывать.

Подписать нужно было клочок бумаги на котором заключенный обязывался соблюдать режим содержания и выполнять требования администрации зоны. В принципе, это уже не играло никакой роли, но было одно «но». Те, кто подписывал подобную бумажку автоматически попадали в разряд активистов и уже как бы становились пособниками администрации. По понятиям, веры им уже нет и слово их ничего не значит. Делалось это для того что бы поломать попытки неповиновения осужденных системе. Многие из попадавших на зону пытались найти групповую поддержку и как правило начинали принимать и поддерживать воровской образ жизни. Конечно же попасть в высшую лигу они не могли. Для этого нужно было иметь необходимые жизненные навыки и связи, но тем не менее разделять понятия никому не запрещалось, но и даже приветствовалось в тюремной среде. Чем больше таких заключенных, тем сложнее администрации поддерживать порядок в зоне. Давая подписать эту бумажку, администрация как бы отсекала изначально саму возможность создания атмосферы «братского хода» и вбивала клин между осужденными. В любую минуту можно было использовать это как элемент шантажа или давления на непослушных зеков. Но это не касалось тех, кто принадлежал к воровской масти, такую бумагу они не имели права даже в руки брать, иначе не просто потеряешь статус, но и иногда и жизни можно лишиться. Для мужиков, которые попали в первый раз и наслушались баек на этапе и в СИЗО, этот вопрос был не настолько актуален, поступали по своей совести, тех, кто отказывался подписывать называли «мужик без бумаг», решать они ничего не могли, и авторитета у них не было, но к словам могли прислушаться и определенное уважение к себе они получали, а в тюрьме это дорогого стоит. В это период ломали зону. И администрация шла на любые уловки, чтобы внедрить свои правила игры. Начинали с карантина.

В кабинете начальника следствия собрались практически все оперативники, принимавшие участие в задержании Виктора. Виктор был родом с Украины, приехал в Беларусь делать бизнес. Жил здесь уже довольно долго, обзавелся квартирой, перевез семью, создал прибыльное предприятие, по переработке металла. Обычно, так поступали со всеми, кто вел прибыльный бизнес. Пытались войти в долю или полностью отжать, зависело от обстоятельств и уровня заказа. Если заказ был с самого верха, то как правило бизнес забирали, а бизнесмена отправляли мотать срок лет эдак на десять, что бы и концы в воду и уже все сроки давности прошли. Собравшиеся в кабинете ждали приезда украинского консула. Виктор настоял, чтобы его пригласили. Это не входило в планы оперов, так как они хотели по-быстрому получить признание и передать дело в суд. Но задержанный оказался не прост, начал качать права, требовать консула и все пошло не поп плану. Приходилось импровизировать по ходу разворачивающихся событий.

Виктора задержали прямо в кабинете на его предприятии. Приехали два опера, предъявили документы и предложили проехать побеседовать по поводу бизнеса в контору. Ничего удивительного в этом не было, если бы не тон незваных гостей, он был явно недружелюбный, а приглашение проехать, было похоже на задержание. По приезду в управление, тон сменился на крики и угрозы физического воздействия. В кабинете начальника по борьбе с экономическими преступлениями, Виктора обступили со всех сторон и потребовали выложить все из карманов на стол, когда он закончил выкладывать, то что обычно находится в карманах – телефон, портмоне, ключи от машины, ему указали на стул.

– Фамилия, – рявкнул усатый, грозного вида мужик, очевидно хозяин кабинета, он не представился, но по тону можно было понять, что он главный, так как он горланил громче всех и еще отдавал команды. И не дав опомниться Виктору, снова рявкнул: