Горан Петрович - Поймай падающую звезду

— Говорящий никогда не поймет того, кто молчит.

Виктор вежливо улыбнулся, несмотря на то, что почувствовал, как им овладевает раздражение.

— Хорошо, — произнес он, — эти слова действительно есть в моем романе, но я никогда не рассчитывал на то, что они будут восприняты настолько буквально. Молчание — хорошая штука, никто в этом не сомневается, но я не имел в виду, что вообще никогда не следует говорить.

Виктор посмотрел на девушку, прочитавшую эту фразу, та потупилась и вымолвила:

— Это не из романа.

— Почему вы считаете, — спросил ее Виктор, — что это не из романа?

Девушка еще ниже склонила голову. Казалось, она целиком, без остатка, старается вжаться в свой стул.

— Это фраза из одного вашего рассказа, — прошептала она, — а не из романа.

— Это не так! — воспротивился Виктор. — Я уверен, что это из романа «Голос тишины».

Он привстал и потянулся за книгой, лежащей на столе. Однако девушка его опередила, и Виктору пришлось буквально вырвать томик из ее рук. Разглядев его, он не смог скрыть удивления. Это была вовсе не его книга. Точнее говоря, у него не было такой книги, хотя на обложке стояло его имя. Судя по оглавлению, это действительно был сборник коротких рассказов, причем ни одно из названий не было ему знакомо.

— Что это такое? — спросил он неуверенно. — Откуда у вас эта книга? Если это розыгрыш, то сейчас самое подходящее время, чтобы его прекратить.

— Это не розыгрыш, — произнес человек, первым разговорившийся с Виктором. — Впрочем, я уже говорил вам, что нам известны многие вещи, о которых вы даже не подозреваете. Если вы откроете книгу и посмотрите на титульный лист, то увидите, что ее издадут в 2010 году.

Человек помолчал, но некоторое время спустя, когда все прочие члены тайного общества уставились на него, добавил:

— Посмертно.

Виктор закрыл глаза. А когда открыл их, то увидел, что все смотрят на него. Это всего лишь сон, подумал он и ущипнул себя за бок. Боль он ощутил, однако ничего вокруг не изменилось. Дрожь, охватившая икры, постепенно распространилась по всему телу. Он попытался вытащить из кармана пиджака носовой платок, но отказался от этой затеи, потому что пальцы не повиновались ему. Виктор не мог поверить, что все это происходит с ним, но все же осознал, что просто обязан спросить:

— Как это случится?

Когда он произносил эти слова, на их лицах не отразилось никаких чувств: их нисколько не удивляло то, что сидящий перед ними писатель — их писатель! — скончается через годик-другой. Только один юноша пролистал тетрадку, в которой он только что-то старательно писал, и сказал:

— В транспортном происшествии.

— Никогда не любил летать, — произнес Виктор. — Это ведь авиационная катастрофа, не так ли?

Юноша опять заглянул в тетрадку:

— Тут написано: «Погиб в транспортном происшествии». Других сведений нет.

И тут Виктор взорвался:

— Что ты хочешь сказать этим — «других сведений нет»? И почему что-то известно, а что-то иное — нет? Я жду ответа, причем немедленного!

Он ударил ладонью по столу, и вода во всех бокалах заколыхалась. И хотя он не слишком повысил голос, посетители ресторана за другими столиками стали поворачиваться в их сторону.

— Кричать ни к чему, — заявил человек, первым заговоривший с ним. — Вы должны понять, что мы собрались здесь с вами как с писателем, а не как с человеком.

— Но ведь одно от другого неотделимо, — воскликнул Виктор. — Писатель не может стать писателем прежде, чем станет человеком!

— Вы уверены в этом? — возразил человек. — И если да, то как вы объясните следующую цитату: «Как человек писатель может участвовать в государственном перевороте, но как писатель он вдыхает жизнь в это действие только в одиночестве, в тиши своего кабинета, наедине с собой, без чьей-либо помощи». Вам знакомы эти слова?

— Конечно, — ответил Виктор. — Это из моего эссе о поэтике короткого рассказа.

— А не отличаются ли эти две точки зрения друг от друга? — продолжил человек.

— Отличаются, — согласился Виктор.

Человек посмотрел ему прямо в глаза:

— В таком случае, которая из них верна?

— Что это, — опять взорвался Виктор, — вы меня судите? Я совершил преступление? И вся эта история с тайным обществом, основанным за пятьдесят лет до моего рождения — что это за детские игры, кто все это выдумал?

— Никто ничего не выдумывал, — сказал человек. — Впрочем, это вы занимаетесь выдумыванием и тем самым творите. А мы — простые читатели.