Горан Петрович - Поймай падающую звезду

Я, знаете ли, даже в тот момент, когда услышал эту страшную весть, не поверил в то, что это просто несчастный случай. И теперь я практически на все сто уверен, что тут не обошлось без целенаправленных злонамеренных действий. И только равнодушные бездельники могут утверждать, что это просто случайность. Я-то вижу, отчего они так думают, это намного легче, чем засучить рукава и взяться за настоящее расследование. Хорошо, пусть, скажем, что это была просто случайность, но почему это произошло именно с этими птицами, почему их убили именно сорок семь, а не, скажем, двадцать три или тридцать шесть? Так вот, может быть, именно нумерология могла бы привести нас к разгадке. Действительно, как и почему некоторое количество лебедей пережили это убийство, именно этот вопрос не дает мне покоя.

Мне все время кажется, что случай спугнул убийцу, и в спешке он не успел расправиться со всеми. Поэтому я считаю, что это деяние не должно остаться безнаказанным, кто бы и что бы ни были в этом повинны. Я не остановлюсь, пока не выведу виновных на чистую воду, даже если расследование продлится до самой моей смерти.

В остальном же Барачки не самый разговорчивый человек, он весьма замкнут, если только речь не идет о лебедях. Он меньше всего склонен разговаривать о своем переезде в Данию, может быть, именно потому, что эта тема неизбежно всплывает в диалогах с теми самыми ухмыляющимися людьми. Все эти эмигрантские сказки — варианты одной и той же привычной схемы с минимальными различиями, грубо отвечал он, чтобы побыстрее покончить с заполнениями анкет. Он в этой стране живет уже почти пять лет. Нет, отвечает он, выбрал ее не потому, что она милее родной страны, а по той причине, что пришлось что-то изменить в собственной жизни. Выбор на эту страну пал по той причине, что прежде он целый год провел на стажировке в Ольборгском университете. Из них три месяца работал в цехе «Донг» по переработке органических отходов в сырье для энергетики. Он и теперь работает здесь в должности старшего научного сотрудника в группе планирования и инноваций. Первый год эмиграции был, говорит, как и у всех эмигрантов, нелегким. В семье сошлись на том, что жена София и четырехлетняя дочка Тина приедут после того, как он подпишет договор о постоянной работе, а это затянулось чуть ли не на целый год. И только на триста седьмой день после отъезда он смог сообщить жене, что обе они могут начинать паковаться, потому как утром он подписал этот важнейший документ.

Первые восемь месяцев он учил язык, четыре курса по пять часов ежедневно, со сдачей экзаменов в конце каждых двух месяцев, плюс заключительное испытание. Это было непременным условием, прописанным в договоре о найме на работу, так что он трудился в поте лица. Учился прилежно, как истовый карьерист. Не снимал наушников ни дома, ни в ресторане, ни в автобусе. Ходил в них и на улицу, и в универсамы. При этом вполголоса повторял записанные фразы из учебника, совершенствуя произношение. Учил грамматические правила, решал дома лингвистические задачки. Засыпал и просыпался по-датски, и во сне говорил на нем. Сдал заключительный экзамен, после чего неспешно, но упрямо переходил в повседневной жизни с английского на датский, меняя привычные, давно усвоенные языковые шаблоны, чтобы отработать деньги, которые фирма вложила в его обучение языку.

На каждый рутинный вопрос типа «как дела» он декламировал фразу: весьма неплохо, спасибо, что поинтересовались, — а если кто-то на ходу спрашивал, как он провел выходные, моментально отвечал фразой из учебника: как обычно, немножко работал, немножко отдыхал, как это принято. А если кто-то ненароком после вопроса о том, откуда он приехал, спрашивал, привык ли он уже к Дании, с готовностью отвечал: о да, это прекрасный город, люди замечательные, разве что климат немножко другой, но я к нему понемногу привыкаю. Так он и разговаривал, строго соблюдая правила учебников, довольный тем, что успешно овладел языком, пока в один прекрасный день коллега из Пакистана не сказал ему, расхохотавшись: слушай, парень, не сдавайся, язык — креативное пространство, оттянись немного, что ты декламируешь, как заведенный! В каком смысле заведенный, отреагировал Душко. Так ведь смешно, когда ты шпаришь, как по школьному учебнику. А что тут поделаешь, ты ведь и сам знаешь, какие здесь правила. Как что поделаешь, перейди, по крайней мере, на лекции для третьего курса, там уже не говорят о разнице в климате. Кстати, нормально, когда о климате говорю я, Паки, поскольку у меня здесь и в самом деле есть проблемы с холодрыгой. Эту фразу вставили в учебники наверняка из-за нас, пакистанцев, чтобы завести разговор. Ты же спокойно можешь эту фразу пропустить, поскольку разница в климате с твоей страной, думаю, не так уж и велика. Ты ведь европеец, мужик, а долдонишь о климате как какой-нибудь робот. Сам ведь сечешь, что они там нас не датскому учат, а тому, как нам правильно отвечать на то, что прописано. Это тебе и есть глобализация, парнишка, к этому и надо адаптироваться с помощью разговорных шаблонов, а не про климат им втирать.