Альва Бесси - Антиамериканцы

«На этом фронте борьбы с немецкими фашистами Блау проявил такой же героизм, как и в Испании, где он воевал с испанскими, итальянскими и немецкими фашистами, которые свергли Испанскую республику ради своего фюрера Адольфа Гитлера.

Здесь Блау находился под огнем тех же орудий, что и в Испании, хотя сейчас они, вероятно, несколько усовершенствованы на основании опыта, полученного на Пиренейском полуострове. Возможно, что и стреляли по нему те же самые артиллеристы. Несомненно, что и Блау — это тот же самый Блау, с которым я встречался на высоте „666“ в горах Сьерра-Пандольс в Каталонии семь лет назад.

Героизм этого американца порожден его жгучей ненавистью к нацизму и фашизму, а ненависть к ним — его коммунистическими взглядами и пониманием того, что значит сейчас для всего мира нацистско-фашистская ось…»

— Мистер Лэнг, вы хотите что-нибудь сказать по поводу, этой статьи, которую военная цензура не пропустила в печать?

— Я могу только добавить, что Блау — настоящий герой. Вы можете занести в протокол описание его подвига. Он награжден орденом и произведен в старшие лейтенанты. Орден ему вручил генерал — командир дивизии. Таковы факты. Я не вижу причин стыдиться ни фактов, ни того, что написал о них.

— А не кажется ли вам, что ваше восхищение Блау как коммунистом в 1945 году находится в некотором противоречии с вашими сегодняшними, данными под присягой показаниями, что в 1939 году вы выбыли из коммунистической партии и больше не сочувствуете ей?

— Единственное противоречие может заключаться в том, что я был пьян, когда работал над этой статьей.

— Вы шутите?

— Что вы! Я часто бываю пьян, сэр. А вы?

— Мистер Лэнг! Я терпел, комиссия также терпела сколько могла вашу наглость. Вы подвергаетесь очень серьезной опасности быть обвиненным в лжесвидетельстве или по меньшей мере в оскорблении конгресса. Наша комиссия, вопреки тому, что говорят о ней коммунисты, не преследует людей и не заинтересована в том, чтобы доставить вам неприятность. Комиссия просит вас сотрудничать с ней. Вы уже несколько раз клялись сегодня, что говорите правду. Если это действительно так, комиссия пойдет вам навстречу. Скажите, ведь это правда, что именно Блау вовлек вас в коммунистическую партию?

— Нет.

— Кто же?

— Никто. Я сам себя вовлек.

— Ив том же году вышли из партии?

— Выбыл. После заключения советско-германского пакта.

— Вы знали, что Блау тоже член партии?

— Я знал, что он коммунист. Блау сам говорил мне об этом в 1939 году.

— Вы помогли Блау опубликовать книгу, написанную им в 1939 году?

— Да, я порекомендовал моему издателю опубликовать ее. Это очень интересная книга.

— Кого из коммунистов вы еще знали?

— В Испании я знал Долорес Ибаррури, молодую женщину Долорес Муньос, которая погибла, корреспондентов партийных газет Джо Норта и Жоржа Сория, Эрла Браудера, Роберта Майнора, Гарри Поллита из Англии, Хесуса Эрнандеса, который в то время, по-моему, был министром просвещения испанского правительства, генералов Гордона и Вальтера, подполковника Модесто.

— Все прекрасно знают, мистер Лэнг, что эти люди — широко известные коммунисты. Нашей комиссии хотелось бы узнать имена американских коммунистов, которых вы встречали в Испании или в США после вашего вступления в партию в 1939 году.

— Мне не хотелось бы называть имена людей, которые, возможно, и до сих пор являются членами партии.

— То, что нравится или не нравится нам с вами, не имеет существенного значения, когда на карту поставлена безопасность нашей родины.

(Лэнг молчит).

— Вы находитесь на закрытом заседании, мистер Лэнг. Ваши показания носят, стало быть, конфиденциальный характер. Никто из упоминаемых вами лиц не имеет права привлечь вас к ответственности за клевету, да и сами показания не подлежат огласке. Другое дело показания, которые даются на открытых заседаниях. Они могут тут же появиться в печати.

— Надеюсь, вы не угрожаете мне, сэр?

— Угрожаю?

— Да. Вызовом на открытое заседание.

— В этом не будет необходимости, если вы дадите возможность нашей комиссии, комиссии вашего правительства, воспользоваться вашей глубокой осведомленностью об этом зловещем движении.

— Я уже говорил, сэр, что плохо осведомлен в этой области.

— Мне кажется, мистер Лэнг, вы недооцениваете себя. Вы тонкий знаток людей и опытный наблюдатель событий…

— Вы льстите мне, сэр.

— Неудобно говорить это всемирно известному писателю, но вы мне кажетесь исключительно наивным человеком. Я уверен, что все, что вам удалось видеть, все те наблюдения, которые вы вели по поручению американских властей в Испании и во время второй мировой войны в Европе, когда там сражалась наша армия… Одним словом, я не сомневаюсь, что вы могли бы сообщить нашей комиссии много полезного.