Джоан Линдсей - Пикник у Висячей скалы

Майк, зевая, поднялся:

— Чокнутый или нет, я хорошо провёл у тебя время, Альберт. Надеюсь, ещё как-то вместе выпьем. Доброй ночи.

Хотя туман прояснился и на какое-то время вышло солнце, когда на следующее утро Майк завтракал, дневной свет ещё не доставал до садов тенистой стороны горы. Он в последний раз посмотрел из окна столовой на маленькое озеро, всё ещё покрытого густой тенью и похожего на холодную серую каменную плиту. Лишенный летней красоты посёлок «Маунт Маседон» был почти таким же мрачным, как и сырые поля Кембриджа. Его знобило, он взял чемодан, надел пальто и пошел к конюшне. Альберт, провожавший его на мельбурнский поезд, насвистывал сквозь зубы, промывая шлангом дорожку, а Тоби стоял наготове возле повозки.

Кобу не терпелось отправиться в путь, он потряхивал изящно выгнутой головкой и звенел блестящим мундштуком.

— Не торопись, Майк. У него сильная голова, но мне не трудно придержать пока ты залазишь.

Они только выехали с аллеи на дорогу, как Альберт резко остановил резвого коба, завидев, вилявшего по дороге на сестринском велосипеде мальчика из Манасса с утренней почтой в покрасневшей от холода руке.

— Мистер Кранделл, тут сироп от кашля для кухарки, возьмёте? И секунду, есть ещё письмо для вас.

— Что за шутки? Кто мне напишет?

— Могу прочесть, хотите? Ваше имя мистер А. Кранделл, так?

— Так, давай его сюда и не суй туда нос. Чёрт меня дери. От кого же оно?

Поскольку ответа не предполагалось, мальчик, фыркнув, поехал по боковой стороне дороги и поездка продолжилась в тишине, пока они не подъехали к железнодорожной станции. У них ещё оставалось более 10 минут до прибытия поезда и Альберт водил дружбу с начальником станции, так что их пригласили зайти в кабинет погреться у огня.

— Не хочешь открыть письмо? — спросил Майк. — Не обращай на меня внимания.

— По правде, я не очень-то разбираюсь в этих каракулях. Я лучше с печатными. Может прочтёшь мне?

— Господи, там же может быть что-то личное.

Альберт усмехнулся:

— Только если о том, что за мной едут копы. Валяй уже.

Альберт, не имевший никаких запретов на упоминание тюрьмы Тувумбу или на чтение своей личной переписки вслух, продолжал удивлять и будоражить. Дома, письма членов семьи аккуратно выкладывались дворецким на круглом янтарном столике и имели почти божественное право на неприкосновенность. С чувством, будто собирается ограбить банк, Майк взял письмо, открыл его и начал читать.

— Написано в отеле «Галлефас».

— Ничего не понимаю. Где это?

— По крайней мере, похоже, что его там написали, а отправили позже из Фримантла.

— Давай без всего этого, просто скажи о чём там и я сам дома пораскину мозгами.

Письмо было от отца Ирмы Леопольд, благодарившего мистера Альберта Кранделла за участие в поисках и спасении его дочери на Висячей скале.

Я понимаю, что вы простой неженатый парень и мы с женой будем очень рады, если вы примите прилагаемый чек в знак нашей вечной благодарности. Поверенный сообщил мне, что в настоящее время вы работаете по частному найму кучером… если у вас есть желание сменить в ближайшее время ваше место, пожалуйста, без колебаний пишите мне на адрес банка, указанный ниже…

— Чёрт!

Последующие комментарии, если таковые и были, перекрыл рёв прибывшего на станцию поезда, и Майк, сунув письмо в казалось замороженную руку Альберта, подхватил чемодан и впрыгнул в ближайший вагон, как раз когда поезд тронулся с платформы. Пять минут спустя, Альберт всё ещё стоял перед камином начальника станции, глядя на чек в 1000 фунтов.

Гостиницы в посёлке ещё были закрыты, но мистера Донована из «Железнодорожной гостиницы Донована» разбудил настойчивый стук. Всё ещё в пижаме, он подошел к боковому входу закрытого бара с захлопнутыми ставнями.

— Какого лешего… а, это ты Альберт! Чёрт, мы открываемся через час.

— Мне без разницы открыты вы или нет. Двойной бренди поскорее. Чёртов коб сейчас задубеет…

Добрая душа мистер Донован, привыкший к людям, отчаянно нуждавшимся в выпивке до завтрака, открыл бар и достал бутылку со стаканом, ничего не спросив.

К этому времени Альберт находился в примерно таком же состоянии души и тела, как и в памятный день, когда вылетел в 10 раунде от руки «Каслменского чуда». Возвращаясь домой, на полпути вниз по главной улице он увидел ирландца Тома из колледжа, управлявшего крытой повозкой на противоположной стороне дороги. Альберт был не настроен разговаривать ни с Томом, ни с кем-либо ещё, и лишь поприветствовал его взмахом кнута. Однако, Том потянул лошадь за узду с такими настойчивыми кивками и мимикой, что тот с неохотой приостановил коба. После чего Том спрыгнул с повозки, перекинул поводья через шею спокойной коричневой кобылы и перешел через дорогу.