Джоан Линдсей - Пикник у Висячей скалы

— Эй, стой. Есть один, — крикнул Джим, переходя на другую тему. — После того как мистер Фитцхьюберт, как ты сказал, сел на своего коня, он ехал рядом с экипажем? Ты видел его во время всего пути?

— У меня нет чёртовых глаз на спине. С начала он ехал позади, чтобы нас не обдавало его пылью, потом впереди по дороге. Я особо не помню, но в ворота «Лейк Вью» мы въехали одновременно.

— В каком часу это было?

— Около половины восьмого. Помню мой ужин был ещё у кухарки в духовке.

— Спасибо, мистер Кранделл, — с некой педантичностью закрыл свой блокнот молодой полицейский. — Эта беседа будет записана и предоставлена вам на подпись. Теперь можете идти.

Разрешение было излишним. Альберт уже надевал поводья на буланого коба, привязанного у пятачка с клевером на другой стороне дороги.

В течение последующих трёх дней австралийская общественность поглощала по утрам вместе с беконом и яйцами аппетитные детали «Загадки колледжа», предоставленные газетами. Несмотря на то, что не появилось никакой новой информации и намёков на прояснение ситуации, — положение оставалось без изменений с тех пор как Бен Хасси в субботу ночью заявил об исчезновении девочек и их воспитательницы, — публика всё равно нуждалась в подкормке. Поэтому, в качестве приправы в колонках за среду появились фотографии достопочтенного Майкла Фитцхьюберта в его родовом поместье «Хэддингэм Холл» (с сёстрами, играющими со спаниелем на террасе) и конечно же красавицы Ирмы Леопольд с её знаменитыми миллионами на совершеннолетие.

Бамферу, однако, всё это не очень нравилось. После разговора со своим другим детективом Лаггом, расположившимся на Рассел стрит, он решил сделать ещё одну попытку добыть хоть какие-то сведения у школьницы Эдит Хортон. Поэтому, в среду в 8 утра 18-го числа, в ещё один славный день с весёлым лёгким ветерком, он прибыл на коляске запряженной двойкой в колледж Эпплъярд вместе с молодым Джимом, с целью отвезти Эдит Хортон и учительницу французского на «Поляну для пикников» у Висячей скалы.

Миссис Эпплъярд эта затея смутно отдавала легкомыслием, но она едва могла что-то возразить. Бамфер сказал, что полиция делает всё возможное для прояснения ситуации, и что, по его мнению, и по мнению детектива Лагга, очень важно чтобы Эдит как ключевой свидетель оказалась на месте произошедшего и что это поможет ей всё вспомнить. Директриса, зная об ограниченном уме и неограниченном упрямстве Эдит, в добавок к возможному сотрясению мозга, считала данную экспедицию тратой времени и сказала об этом Бамфлеру, с чем тот явно не согласился. Несмотря на неказистый вид, Бамфер был далеко не дурак в своём деле и имел большой опыт того, как разные люди реагируют на вопросы полиции.

— Все наши попытки заставить её вспомнить, могут запутать её ещё больше, — сказал он. — Я знал людей с болезненными воспоминаниями, которые становились полезными свидетелями, когда оказывались там, где всё произошло, понимаете. Мы попробуем и в этот раз не будем торопиться…

И так, в спокойном расположении духа, констебль позволил себе насладится поездкой с сидящей рядом красивой и элегантной Мадмуазель в широкополой шляпе. Он даже угостил её бренди с содовой, а Эдит и молодого констебля лимонадом в гостинице Вуденда, когда они меняли лошадей.

Сейчас они стояли на том самом месте «Поляны для пикников», где Эдит с другими тремя девочками переходила речку у заводи в день святого Валентина. Впереди на залитой солнцем Висячей скале лесные ветви отбрасывали лёгкие причудливые тени. «Как голубое кружево», — подумала Мадмуазель, спрашивая себя, как нечто настолько прекрасное может быть орудием зла…

— Итак, мисс Эдит!

Полицейский вышел вперёд, он улыбался и излучал отеческое терпение.

— В какую сторону вы пошли в тот день, начиная прямо отсюда?

— Не знаю. Я вам уже говорила, что все эвкалиптовые деревья для меня одинаковые.

— Эдит, милая, — обратилась Мадмуазель, — возможно ты сможешь рассказать сержанту о чём вы тогда болтали…? Я уверена, что они не молчали, мистер Бамфер…

— Верно, — согласился полицейский. — Хорошая мысль. Мисс Эдит, может кто-то из девочек сказал куда хочет пойти?

— Мэрион Куэйд дразнила меня… Иногда она бывает очень неприятной. Она сказала, что этим острым штукам вон там миллион лет.

— Это пики. Вы пошли к ним?

— Думаю, да. У меня очень болели ноги и мне было всё равно. Я хотела посидеть на бревне и никуда больше не идти, но они мне не разрешили.