Мэгги О'Фаррелл - Там, где тебя ждут

– Едва ли, – пробурчал он, а Мейв усмехнулась.

С шумом раскрылись и захлопнулись двери аэропорта-коровника, и велосипед заскрипел вновь.

– О боже, – ахнула Мейв, – он направляется к нам.

– Быстро, – прошептал Лукас, – сделай озабоченный вид.

Они обернулись одновременно и принялись изучать покоробленное расписание автобусов. Лукас решил не рисковать шансом зрительного контакта и, точно зачарованный, разглядывал ряд деревьев, нещадно избиваемых ветром. Мейв притворилась, что глубоко заинтересована расписанием.

– Есть зажигалка? – спросил персонаж в шлеме с сильным акцентом ирландской провинции.

– Нет, – ответил Лукас, не сводя глаз с деревьев.

– Бросьте, дайте нам огоньку.

– У меня нет. Я не курю.

– Обманщик.

Лукас повернул голову как раз в тот момент, когда черные очки поднялись, а вязаный шлем съехал с макушки. На них с усмешкой взирала его сестра.

– Господи, – Лукас хлопнул ее по плечу, потом обнял и опять хлопнул по плечу.

– Что за шуточки.

– Вот уж не догадывалась, что мой ирландский акцент звучит так убедительно. Надо будет запомнить. – Она обняла Мейв и подбросила на ладони ключи от машины. – Ладно, вы собираетесь торчать здесь целый день или поедем?

– Естественно, поедем, – проворчал он. – Чего же ради, черт побери, мы притащились сюда?

Прежде чем залезть в этот прокатный автомобиль, Лукасу и Клодетт пришлось еще постоять на холодном штормовом ветру, споря о том, где кому лучше сесть. Он полагал, что за руль лучше сесть ей; она же уверяла, что вести машину следует ему. Он заявил, что она не разбирается в картах, зато умеет водить; она предложила ему проверить сделанное заявление. Мейв открыла заднюю дверь, пробормотав, что она часто мечтала о сестрах, но иной раз рада, что их у нее не оказалось. Клодетт объяснила, что он не сможет разобраться в карте, потому что не знает, куда они поедут.

– Верно, – признал он и, открыв водительскую дверцу, добавил: – Так почему бы тебе не сообщить мне?

Клодетт устроилась на пассажирском сиденье и захлопнула дверцу, позволив всем испытать огромное облегчение от попадания в уютный, защищенный от ветра салон. Развернув карту, она поведала о наличии более длинной дороги, которая проходит мимо удивительно красивых гор. Она сдвинула назад облегавший голову вязаный шлем, и ее волосы свободно рассыпались по плечам. Последний раз, когда он виделся с ней, шесть или, может, семь месяцев назад, она покрасилась в каштановый цвет, но теперь к шевелюре вернулся натуральный оттенок. В детстве она была светлой блондинкой, и две косы болтались у нее за спиной из стороны в сторону, точно плети; мать заплетала ей косы каждое утро перед школой.

Клодетт глянула на него, держа в руке карту, шлем еще прикрывал нижнюю часть ее лица.

– Что мы делаем здесь? – смиренно произнес он, хотя его чувства были далеки от смирения. – Могу я теперь спросить об этом?

– Я… – начала она приглушенным шлемом голосом, но тут же смущенно умолкла.

Он нахмурился, взглянув на нее более пристально, казалось, не желая упустить ни звука, который может слететь с ее губ. Место съемок какого-то фильма, встреча с таинственным ирландским писателем, странная фотосессия: они с Мейв допускали все эти возможности. Однако, увидев ее в прокатном автомобиле, на этой унылой, терзаемой ветром дороге, в гордом одиночестве, без сопровождения, он осознал, что причина в чем-то совершенно другом.

– Что? – спросил он, охваченный внезапным предчувствием. – Что происходит? Ты в порядке? Дело в Тимо? Что случилось? Что еще он умудрился натворить?

– Ничего, – наконец откликнулась она, – ничего не случилось. Просто мне… мне подумалось… – Она отвернулась от него, мельком глянув в окно. – Мне нужна ваша помощь.

– В чем? – спросил Лукас.

Клодетт повернулась к нему, ее глаза горели каким-то дерзким огнем.

– Это трудно объяснить. Лучше я просто покажу.

Он оглянулся на Мейв, выразительно закатив глаза – по поводу эксцентричных выходок Клодетт между ними царило полное взаимопонимание, – однако шутливое замечание замерло на его губах, потому что на заднем сиденье он узрел неожиданное дополнение. На вытянувшемся лице его жены застыло выражение мольбы. Рядом с ней находилось детское кресло, одно из тех, что обычно устанавливают на задних сиденьях машин. Поверх его черного пластикового борта виднелись очертания маленькой головки, скрытой под темным одеялом.

– Малыш в машине, – охнув, констатировал он.