Мэгги О'Фаррелл - Там, где тебя ждут

– Бывали когда-нибудь в абортарии? – спросил он вместо приветствия. Он прищурился, словно с трудом видел их, предлагая им виски. – Так скажу я вам, – добавил он, сделав глоток, – это злосчастное заведение.

Все заинтересованные лица сочли, что это стало разрывом, антрактом, если хотите, в драме отношений Дэниела и Николь. Но оказалось, что одна финальная сцена еще не сыграна.

На следующий день, как было замечено, еще не протрезвевший Дэниел, очевидно, возобновил старые привычки. Его видели в прихожей у телефона, где, осунувшийся и бледный, он усиленно названивал кому-то. Тодд и Сьюки предположили, что он звонил Николь, на несколько дней уехавшей в Лондон, чтобы встретиться с каким-то другом. Он поджидал днем Сьюки на кухне и спросил, не считает ли она, что противники абортов говорят дело. Сьюки, естественно, ответила отрицательно, абсолютно отрицательно. И Дэниел опять удалился отсыпаться с похмелья. Ближе к ужину Дэниел вдруг исчез из дома прежде, чем Тодд успел остановить его. Выбежав на дорогу, чтобы окрикнуть его, спросить, куда он собрался, и вернуть домой, Тодд, к сожалению, опоздал. Дэниел уже с трудом катил по дороге, вихляя из стороны в сторону, на велосипеде, который всегда казался слишком маленьким для него.

Именно Тодд тем же вечером встретил его на лестнице. Тодд вышел взглянуть на афишу с репертуаром кинотеатра, а Дэниел как раз поднимался по лестнице в компании особы с волнистой шевелюрой с педагогического курса. Оба они были пьяны, а женщина приоделась в пальто Дэниела.

Тодду хотелось сказать: «Дэниел, опомнись, подумай, что ты делаешь». Но кто вообще способен думать в подобных ситуациях? И Тодду ничего не оставалось, как только посторониться и пропустить шатающуюся парочку наверх.

На следующее утро разыгралась потрясающая заключительная сцена похмельного и дурного фарса – или, может, трагедии. Николь Джэнкс подъехала к дому в своей красной машинке на день или даже два раньше ожидаемого. Сьюки, случайно выглянувшая из верхнего окна, позже сказала, что она вылезала с водительского сиденья медленно и осторожно, словно этот процесс причинял ей боль. Она уже поднималась к дому по садовой дорожке, когда Сьюки подумала, что надо бы предупредить Дэниела, но к тому моменту Дэниел уже вышел из комнаты. И с ним кудрявая стажирующаяся учительница.

Сьюки выскочила из спальни, надеясь предотвратить несчастье, успеть вовремя предостеречь Дэниела, чтобы он сумел отделаться от Николь, пока не выпроводит кудрявую особу – чье имя впоследствии никто не смог вспомнить. Но в этой суматохе все забыли, что Дэниел снабдил Николь ключом.

Вся компания встретилась на лестничной клетке: Николь вышла из коридора, Тодд и Сьюки прибыли из своих комнат, а Дэниел и «кудряшка» спустились из мансарды.

Позднее возникнут разногласия по поводу того, что именно принесла Николь. Несомненным фактом будет увесистая сумка из черной кожи, однако Сьюки заявит, что, кроме того, видела ветку цветущих лилий. Тодд будет настаивать, что видел пакет с бакалеей к завтраку – круассаны, багет, банку конфитюра. Обычные покупки для взрослых людей. В любом случае, все, что она держала в руках – будь то цветы, бакалея или и то и другое, – оказалось на полу.

Николь растерянно взирала на свои опустевшие руки. Пристальный взгляд переходил с Дэниела на его спутницу и обратно. Она смертельно побледнела. Привалилась к стене. Дэниел начал что-то тараторить, размахивая руками и ероша свою шевелюру. Тодд и Сьюки тихо удалились по своим комнатам. Кудрявая особа разразилась слезами. И быстро ушла. Никто не пытался остановить ее. Дэниел принес стул. Николь опустилась на него. Но тут же встала. Направилась к выходу. Дэниел преградил ей путь. К этому моменту он уже перешел на крик. Николь все еще молчала, что было, с чем все позже согласились, совершенно не в ее характере. Дэниел попытался помешать ей спуститься по лестнице. И только когда он коснулся ее, коснулся ее плеча, она позволила себе выплеснуть чувства. Она ударила его. Залепила пощечину, только и всего. Звонкая оплеуха пришлась как раз чуть ниже левого глаза. Молниеносный и результативный удар. После чего Николь Джэнкс удалилась.

В просветах между деревьями зеленела поляна. Некоторое время назад – неясно, когда точно, – Тодд решил, что правильно будет обойти ее по периметру, и принялся накручивать круги. Густой ковер сосновых иголок начал приминаться, образуя круговую колею, и ему это почему-то доставляло удовольствие.