Мэгги О'Фаррелл - Там, где тебя ждут

– Вероятно, ты права, – просто сказала Клодетт. – Почему бы не перезвонить прямо сейчас?

Она положила руки на край письменного стола. Эта комната, ковер, залитые в смолу скарабеи, улица за окном, журналист и Тимо, особенно Тимо, вдруг показались расплывчатыми и тусклыми, словно где-то повернули ручку на шкале яркости окружающего ее мира. Звуки, свет, краски – все стушевалось и потускнело. Мир сузился до самой Клодетт, ее дыхания и этого письменного стола. Все прочее нереально. Существовала только она сама и ее открытый рот, снова и снова втягивающий и выпускающий воздух, и ни малейшего понимания грядущего.

Дэниел, Нью-Йорк, 2010

Кто-то произнес мое имя.

– Дэнни?

Это слово протягивало свои стрелы в любую норку, где я прятался, вызывая во мне резкую дрожь. Голова дернулась, и невнятный монолог, казалось, происходивший на заднем плане моего сознания, резко оборвался.

– Дэнни?

Я осознал, что притулился – или практически даже лежал? – на какой-то терпимо твердой поверхности, но в странно неудобной позе: ноги лежат на боку, а руки раскинуты в стороны. В позе человека, рухнувшего с небесной высоты.

Неужели я уснул? Спал ли я? Где я и что здесь делаю?

– Дэнни, – вновь призывно повторил голос.

Голова словно заполнена густым туманом, смутное зрение пронзено дрожащими стрелами света. Я оказался в незнакомом месте. Кажется, я не вполне владею самим собой.

«Да брось, – мысленно подбодрил я себя, щуря глаза против ослепительного света, – ты справлялся и с худшими проблемами». И добавил: «Разве это не напоминает тебе дурные наркотические дни твоей юности?»

Реальна только окружавшая меня комната. Справа на стене высокое оконце, над головой извилистые трещины потолка. Кружевные занавески слегка вздымаются под потоком воздуха и опадают обратно. Вздымались, опадали, вздымались, опадали.

Я узнал эту комнату. Понял, где нахожусь.

Я лежал, верится с трудом, на кровати моих родителей в Бруклине. Лежал на стороне матери, ближе к окну, рядом с красочной прикроватной тумбочкой с настольной лампой. На том самом месте, дамы и господа, где она отошла в мир иной.

Мне с трудом удалось освоиться с этой мыслью.

Успев вытянуть ноги и отбросить со лба волосы, я услышал, как все тот же голос опять произнес мое имя.

– Дэнни?

На мгновение, лишь на мгновение, в голове промелькнула мысль, что мать зовет меня из загробного мира, из той потусторонней лазурной дали. Неужели я вызвал ее дух, просто разлегшись здесь на ее бывшем месте?

– Да? – отозвался я.

– Тужее, – произнес голос нечто невразумительное для меня.

– Что? – Я оторвал голову от подушки. Возле двери на кресле сидела женщина. Едва ли мне нужно упоминать вам, что это не моя мать или, на самом деле, никакое иное сверхъестественное воплощение. Эта женщина, возможно, уже разменяла восьмой десяток. На ней свободный восточный балахон, волосы стянуты в узел на макушке; на груди нити разноцветных бус, а на пальцах посверкивают кольца. «Могу ли я, – мысленно спросил я себя, – узнать ее?» И осознал, что должен. Она явно знала меня: в конце концов, она использовала мое детское уменьшительное имя. Но кто же она, одна из тетушек или кузин?

– Дэнни, – повторила она, подавшись вперед на стуле, – тужее?

– Тужее? – тупо повторил я и, едва произнеся это странное буквосочетание, понял, что оно означало. Она спрашивала меня на чистейшем бруклинском диалекте: «Ты уже ел?»

Я едва не хлопнул в ладоши. Тужее! Как же я мог забыть? Надо будет записать этот перл, как только смогу найти ручку.

Женщина поднялась с кресла и направилась к кровати.

– Ты выглядишь так, что тебе не помешало бы подкрепиться. Хочешь, я приготовлю что-нибудь?

Я разглядывал эту даму со своего еще лежачего положения. Кольца, многочисленные ожерелья, длинные белые волосы. Мне вспомнилось, что я находился на праздновании юбилея моего отца: из-за двери по-прежнему доносились веселые голоса и звяканье столовых приборов. Я зашел сюда, в эту спальню, собираясь позвонить Клодетт, поговорить с детьми, захотев уединиться минут на десять и решить, что же мне делать, куда ехать – домой к семье или в Суссекс на поиски Тодда? – но вместо этого, должно быть, вырубился, провалился в сон. Океанская разница во времени странно влияла на мои биологические часы. Вот под рукой сотовый телефон: свидетельство моих лучших намерений.

Итак, я определился со временем и местом, но по-прежнему не имел представления, кто эта женщина. Я пригляделся к ее лицу, ища признаки породы рода Салливанов, суровые черты Ханрахана [59] Известная ирландская фамилия, произошедшая от древнеирландского слова «анрадх», в переводе означающего «солдат». , хоть какое-то сходство, но ничего не обнаружил. Я вообще не мог вспомнить, что встречал ее раньше. Может, она подруга семьи или одна из свекровей моих сестер?