Джойс Кэри - Радость и страх

- А кто его доверенное лицо?

- Джобсон.

- Недолюбливаю я мистера Джобсона. Вы представляете себе, мистер Мэнклоу... Роджер... эта женщина даже вздумала читать мне мораль. Себя-то она, конечно, считает безгрешной.

- Да, да. Ну, время позднее, пора мне бежать. Завтра вы когда будете дома?

- О, я буду дома все утро. Делать мне, в сущности, нечего. Но стоит ли вам зря тратить на меня время?

- Думаю, что оно будет потрачено не зря. Покойной ночи, Тибби, не забудьте помолиться.

- О, с этим я покончила.

И на следующий же день он приводит к ней Джобсона. Происходит деловой разговор, на диво короткий и дружеский, с уточнением многих деталей, но несколько туманный по общему смыслу.

Табита теперь же получит аванс, который позволит ей уехать в Париж и не менее девяти месяцев заниматься музыкой. Джобсон подыщет ей там квартиру с помощью одной знакомой, которая, как он говорит, все ходы и выходы знает. Закончив учение, она вернется в Лондон, где тот же Джобсон от имени Сторджа найдет ей квартиру на какой-нибудь тихой улице в Мэйфэре, в доме, где не будут возражать против рояля. Тогда она с легкостью найдет ангажемент.

- И разумеется, я верну эти деньги мистеру Сторджу.

- Разумеется. - Джобсон полностью с нею согласен. - Разумеется, вернете, миссис Бонсер. Вы ведь знаете, какого высокого мнения он о ваших талантах. Он будет счастлив, если вы найдете им самое лучшее применение.

Затем все трое отправляются ужинать в ближайший ресторан, где Мэнклоу, к удивлению и недовольству Табиты, быстро напивается и раз за разом, наклоняясь к ней через столик, торжественно провозглашает тост: - За таланты, музыкальный и прочие.

Она облегченно вздыхает, когда Джобсон, бесцеремонно заявив: - Вид у вас неважный, мистер Мэнклоу, вам бы на воздух выйти, - поднимается с места.

Джобсон очень зол на Мэнклоу. - Вы что, рехнулись? - ворчит он. - Ну вас с вашими милыми шуточками, из-за вас у меня чуть все не сорвалось.

Но и Мэнклоу кипит от злости. Он огрызается: - Она уже второй день недотрогу из себя корчит. Глупость одна. Да еще должна мне три фунта десять шиллингов.

- Ладно, вы внакладе не останетесь. А что вы называете глупостью, так это чувства. Я не бог весть какой знаток женщин, но одно я знаю, мистер Мэнклоу: у них имеются чувства. Так что отвяжитесь от Тибби, я сам ею займусь.

Джобсон и правда усердствует. Он провожает Табиту в Париж и устраивает ее на новом месте. Он даже соглашается нанять ей учителя и взять напрокат рояль, хотя, на его взгляд, хватило бы и пианино. Но ему хочется угодить Табите, потому что она, по его словам, проявила большое благоразумие.

Из равновесия он вышел всего один раз - когда выяснилось, что Табита твердо намерена родить.

- Но зачем она тогда поехала в Париж? - недоумевает Стордж.

- А господь ее ведает, - отвечает Джобсон. - Разве женщин разберешь? Они сами не знают, чем руководствуются. Но вы не огорчайтесь, дружище, мы обеспечим ей хороший уход. Тут важны последующие меры, корсет и все такое. А в общем-то, это неплохо: младенец ее укротит.

- Укротит?

- Ну да, с младенцем она попритихнет, это как пить дать.

И предсказание его сбывается. Через полгода у Табиты рождается сын; и на том все разговоры о концертных ангажементах кончаются или откладываются на неопределенное время. А пока решено: она вернется в Лондон и будет жить в квартире, которую предоставит ей Стордж.

Квартира уже готова. Мало того, снять ее, тоже по превосходной идее Джобсона, удалось, дав отступного прежнему съемщику, прямо над квартирой самого Джобсона на Вест-стрит, возле парка.

- Сможете там бывать, когда скажете, что идете ко мне, - говорит Джобсон, - а кроме того, я смогу приглядеть за малюткой на случай, если она вздумает выкинуть какой-нибудь фортель. Впрочем, такой опасности, по-моему, нет.

И пока они в назначенный день ждут Табиту, он подбадривает Сторджа: Девочка она хорошая. Вы сами подумайте - не захотела отделаться от ребенка. Все дело в том, Фред, что она получила строгое воспитание. Она, можно сказать, из благородных, а это в конечном счете всегда к лучшему. Поначалу обходится дороже, но на поверку надежнее. В таких случаях важен характер, да, вот именно, характер.

23

Стордж в пятьдесят три года - человек, проживший безупречно респектабельную жизнь. Он всегда был богат (капитал его вложен в оптовую торговлю бакалеей); он удачно женился и имеет двух дочерей. И все было бы у него хорошо, если бы он по примеру другого богатого дилетанта не пристрастился вместо гольфа к искусству.