Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- Зачем мне нужен торговый корабль?

- Священник сказал, что это был военный корабль, господин. Он, кажется, боится его. Когда начнется война, военный корабль может...

- Наша война будет идти на суше. Море для торговцев, все они презренные ростовщики, пираты или рыбаки.

Ябу встал и начал спускаться по ступеням к садовой калитке, где самурай держал поводья его лошади. Он остановился и посмотрел на море. Колени его ослабли.

Оми проследил за направлением его взгляда. Он увидел корабль, который огибал мыс. Это была большая галера с множеством весел, самое быстрое из японских прибрежных судов, потому что оно не зависело от ветра или прилива. Флаг на вершине мачты нес изображение шлема Торанаги.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Тода Хиро-Мацу, верховный владыка провинций Сагами и Коцуке, самый доверенный генерал Торанаги и его советник, а также верховный главнокомандующий всех его армий, в одиночестве крупно шагал по замусоренной щепками верфи. Он был высок для японца, под шесть футов, бычьего облика человек с тяжелыми челюстями, который с усилием носил свое шестидесятисемилетнее тело. Его военное кимоно из коричневого шелка было с пятью гербами Торанаги - три ветвящихся бамбуковых побега. Он носил блестящую нагрудную пластину и стальные защитные наручи (часть средневековых доспехов - стальные пластины, прикрывающие руки). У его пояса висел только короткий меч. Другой, боевой меч он носил в руке и постоянно был готов его обнажить и убивать, чтобы защитить своего господина. Это было его обычаем с пятнадцати лет.

Никто, даже Тайко, не мог изменить его. Год назад, когда Тайко умер, Хиро-Мацу стал вассалом Торанаги. Торанага отдал ему владения провинции Сагами и Коцуке - две из восьми своих провинций с годовым доходом в пять тысяч коку, а также сохранил за ним его ремесло: Хиро-Мацу был очень хорош для убийств.

Теперь берег был весь заполнен выстроившимися в линию деревенскими жителями - мужчинами, женщинами, детьми - на коленях, с низко склоненными головами. Самураи были выстроены в плотные, правильные ряды. Ябу был перед ними со своими помощниками.

Если бы Ябу был женщиной или более слабым человеком, он знал бы, что ему надо бить себя в грудь, вопить, плакать и рвать на себе волосы. Было слишком много совпьдений. Для знаменитого Тода Хиро-Мацу быть здесь, в этот день, значило, что Ябу был предан либо в Эдо одним из его домашних, либо здесь, в Анджиро, Оми, одним из людей Оми или одним из деревенских жителей. Он был пойман на непослушании. Враг имел преимущество, зная о его интересе к кораблю.

Он стал на колени и поклонился, и все его самураи последовали его примеру, а он проклял этот корабль и всех, кто плавал на нем.

- А, Ябу-сама, - услышал он голос Хиро-Мацу и увидел его колено на подстилке, положенной для него, и убедился, что он ответил на поклон. Но глубина поклона была меньше той, что требовалась, и Хиро-Мацу не стал ждать, когда он поклонится опять, поэтому было понятно, что Ябу в большой опасности. Он видел, что генерал снова перенес тяжесть на пятки. За спиной его звали Железный Кулак. Только сам Торанага или один из его трех советников имели привилегию подниматъ флаг Торанаги. "Зачем посылать такого важного генерала, чтобы поймать меня на отъезде из Эдо? "

- Вы оказали мне честь, приехав в одну из моих бедных деревень, Хиро-Мацу-сама, - сказал он.

- Мой хозяин приказал мне прибыть сюда, - Хиро-Мацу был известен своей прямотой. У него не было хитрости или коварства, только абсолютная преданность своему господину.

- Я польщен и очень рад, - сказал Ябу. - Я поспешил сюда из Эдо из-за этого корабля варваров.

- Господин Торанага пригласил всех дружественных ему дайме подождать в Эдо, пока он не вернется из Осаки.

- Как наш господин? Я надеюсь, с ним все хорошо?

- Чем скорее господин Торанага окажется в своем замке в Эдо, тем лучше. Чем скорее начнется война с Ишидо, а мы выведем наши армии, отрежем дорогу обратно к замху в Осахе и сожжем ее до кирпичика, - тем лучше.

Щеки старого вояки раскраснелись по мере увеличения беспокойства за Торанагу, он не любил уезжать от него. Тайко отстроил крепость в Осаке, чтобы сделать ее неуязвимой. Она была самая большая в империи, с примыкающими друг к другу башнями и рвами с водой, более мелкими башнями, мостами и помещениями для восьмидесяти тысяч солдат в ее стенах. И вокруг стен и огромного города были другие армии, одинаково дисциплинированные и одинаково хорошо вооруженные, все фанатические приверженцы наследника Яэмона.