Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- Ну, дон Феррьера, это зависит от того, что вы хотите, - главный артиллерист подул на конец фитиля, от чего он покраснел и заискрился. - Я мог бы попасть сейчас ей в нос или корму или попасть в середину галеры, в зависимости от того, что вы хотите. Но если вы хотите попасть в человека, определенного человека, тогда для более прицельного выстрела надо еще немного подождать.

- Я хочу, чтобы вы попали в Торанагу. И этого еретика.

- Вы имеете в виду англичанина, кормчего?

- Да.

- Кто-нибудь должен показать мне японца. Кормчего я, несомненно, узнаю.

Родригес сказал:

- Если кормчий погибнет при выстреле по Торанаге и это прекратит войну, тогда я тоже за это, адмирал. В других случаях его нужно оставить в живых.

- Он еретик, враг нашей страны, мерзавец, он уже причинил больше неприятностей, чем гнездо гадюк.

- Я уже говорил вам, что, во-первых, англичанин кормчий, в-последних, он кормчий один из лучших в мире.

- Кормчие имеют какие-то особые преимущества? Даже еретики?

- Да, клянусь Богом. Мы используем его, как они используют нас. Это великое расточительство, если мы убьем такого опытного кормчего. Без кормчего нет этой вонючей империи, нет торговли и нет ничего. Без меня, ей-богу, нет ни Черного Корабля, ни доходов, ни пути домой, так что мое мнение чертовски важно.

С верхушки мачты донесся крик:

- Эй, на юте, галера меняет курс! Галера направлялась на них, но теперь она забирала на несколько румбов влево, глубже в гавань. Родригес тут же закричал:

- Тревога! Правый борт, смотреть в оба! Эй, на парусах! Внимание! Поднять якорь!

Все на корабле сразу бросились выполнять его приказания.

- Что случилось, Родригес?

- Я не знаю, адмирал, но нам надо выйти в открытое море. Эта толстопузая проститутка заходит нам с подветренной стороны.

- Ну и что? Мы можем потопить их в любой момент, - сказал Феррьера, нам еще надо погрузить на борт товары, и святым отцам надо бы вернуться в Осаку.

- Да. Но ни одно вражеское судно не зайдет мне с наветренной стороны. Оно может обойти кругом и напасть на нас со стороны носа, где у нас только одна пушка.

Феррьера презрительно рассмеялся.

- У нас двадцать пушек на борту! А у них ни одной! Ты думаешь, этот корабль с грязными языческими свиньями осмелится попробовать атаковать нас? Ты просто не в своем уме!

- Да, адмирал, поэтому я все еще и плаваю. "Санта-Тереза" выходит в море!

Паруса освободили, и ветер начал наполнять их, рангоут потрескивал. Обе смены были на палубе у боевых постов. Фрегат тронулся, но его ход был еще очень медленный.

- Ну, давай, сука, - торопил Родригес.

- Мы готовы, дон Феррьера, - сказал главный артиллерист. - Я вижу его через прицел. Но долго у меня это не получится. Который там Торанага? Укажите мне его!

На борту галеры не было факелов; единственным освещением был лунный свет. Галера все еще была со стороны кормы, в ста ярдах, но повернулась теперь влево и направлялась к дальнему берегу, весла двигались в одном и том же темпе.

- Это кормчий? Высокий мужчина на юте?

- Да, - сказал Родригес.

- Мануэль и Педрито! Возьмите на прицел его и полуют! - Ближайший к ним артиллерист сделал небольшие поправки в наводке. - Который из них Торанага? Быстро! Хелмсмен, два деления вправо!

- Есть два деления вправо, артиллерист!

Помня о песчаном дне и отмелях вокруг, Родригес следил за вантами, готовый в любую секунду отдать управление кораблем главному артиллеристу, который, по обычаю, вел судно во время стрельбы всем бортом.

- Эй, пушки на правом борту, - крикнул артиллерист. - Как только мы выстрелим, мы дадим кораблю уйти из-под ветра. Готовьтесь стрелять всем бортом!

Артиллерийская команда выполнила приказание, все они смотрели на офицеров на юте. И священников.

- Ради Бога, дон Феррьера, кто из них Торанага?

- Кто же из них Торанага, отец? - Феррьера никогда не видел его до этого.

Родригес ясно видел Торанагу на баке в кольце самураев, но он не хотел показывать его. "Пусть это сделают священники, - подумал он, - Ну, святой отец, сыграй роль Иуды. Почему мы всегда должны делать всю грязную работу, я не собираюсь помогать этому сукину сыну даже на ломаный грош".

Оба священника молчали.

- Быстро, ну кто же из них Торанага? - спросил опять артиллерист.

Родригес нетерпеливо показал на Торанагу.

- Там, на полуюте. Маленький, толстый негодяй среди этих негодяев-язычников.

- Я вижу его, сеньор кормчий.

Артиллерийская команда сделала последние приготовления.