Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- Хотел бы я быть уверен в этом, Жан Ропер, - сказал Блэксорн едва слышно, так как чувствовал, что страх перед божьим возмездием проник в комнату. Он устал и хотел спать.

- Ты можешь быть уверенным, кормчий, о да, как я уверен. Я молюсь, чтобы твои глаза открылись правде Бога, чтобы ты понял, что мы здесь только из-за тебя, потому что он оставил нас.

- Что? - спросил Блэксорн с опаской.

- Почему на самом деле ты убедил адмирала плыть в Японию? Этого не было в наших приказах. Мы должны были отправиться в Новый Свет, проводить военные действия в тылу врага, потом вернуться домой.

- Но с севера были испанские корабли, и деваться было некуда. У тебя, что, память отшибло вместе с мозгами? Мы должны были плыть на запад - это было единственное спасение.

- Я ни разу не видел вражеских кораблей, кормчий. Никто из нас не видел.

- Конай, Жан, - сказал Ван-Некк устало, - Кормчий сделал что мог. Конечно, там были испанцы.

- А, это верно, и мы были в тысяче лиг от друзей и во вражеских водах, ей-Богу! - возразил Винк. - Это была правда - и мы поставили на голосование. Мы все сказали "да".

Сонк сказал:

- Меня никто не спрашивал.

- О, Боже мой!

- Успокойся, Джохан, - Ван-Некк попытался снять напряжение. - Мы первыми достигли Японии. Вы помните все эти рассказы, а? Мы разбогатеем, если мы не будем глупить. Мы имеем товары для торговли, и здесь есть золото - должно быть. Где еще мы сможем продать наш груз? Не в Новом Свете, где за нами охотились и где нас грабили. Испанцы знали, что мы вышли из Санта-Марии. Мы должны были покинуть Чили, и нам нельзя было вернуться через пролив - конечно, они залегли, поджидая нас, конечно! Нет, здесь был наш единственный шанс, и это была хорошая идея. Наш груз можно обменять на специи, золото и серебро, а? Подумайте о доходах - в тысячу раз, это обычное дело. Мы на островах пряностей. Вы знаете о богатствах Японии и Китая, вы слышали о них всегда. Мы все слышали. Почему еще мы все записались на это судно? Мы разбогатеем, вы это увидите!

- Мы все мертвецы, как и остальные. Мы в стране Сатаны. Винк сказал сердито:

- Заткнись, Ропер! Кормчий прав. Не его вина, что остальные умерли. Люди всегда погибают в таких путешествиях. Глаза Жана Ропера были в крапинку, зрачки крошечные.

- Да, Бог успокоит их души. Мой брат был одним из них.

Блэксорн глядел в фанатичные глаза, ненавидя Жана Ропера. В глубине души он спрашивал себя, действительно ли он плыл на запад, спасаясь от вражеских кораблей. Или потому, что он был первым английским кормчим, прошедшим пролив, первым в таком положении, готовым и способным кинуться на запад с шансом совершить кругосветное путешествие?

Жан Ропер присвистнул:

- Разве другие умерли не из-за твоих амбиций? Бог накажет тебя!

- А теперь придержи язык. - Слова Блэксорна были мягкими и окончательными.

Жан Ропер оглянулся назад, его продолговатое лицо с выступающими скулами и крупным носом замерло, и он больше не проронил ни слова.

- Вот так. - Блэксорн устало сел на пол и прислонился к одной из стоек.

- Что нам делать, штурман?

- Ждать и готовиться. Их дайме скоро приедет - тогда мы получим все для ремомта корабля.

Винк выглянул в сад: самурай сидел без движения на корточках около ворот.

- Посмотрите на этого негодяя. Сидит часами, не двигаясь, ничего не говорит, даже в носу не ковыряет.

- Но он ни о чем и не беспокоится, Джохан. Совсем ни о чем, - сказал Ван-Некк.

- Да, но все, что мы делаем, - это спим, развлекаемся с девками и едим эти помои.

- Кормчий, он всего один. А нас десять, - сказал Джинсель спокойно.

- Я думал об этом. Но мы еще недостаточно готовы. Еще пройдет неделя, прежде чем мы избавимся от цинги, - ответил Блэксорн встревоженно. - Потом, их слишком много на борту корабля. Мне не хотелось бы заниматься этим без копья или ружья. Вас охраняют ночью?

- Да. Они меняют стражу три или четыре раза. Кто-нибудь видел спящим часового? - спросил Ван-Некк. Они покачали головами.

- Мы можем попасть на борт ночью, - сказал Жан Ропер. - С помощью Бога мы одолеем варваров и захватим корабль.

- Вынь затычки из ушей! Кормчий только что тебе сказал! Ты не слышал? с отвращением бросил ему Винк.

-- Правильно, - сказал Пьетерсун, артиллерист, соглашаясь, - Прекрати подкалывать старину Винка!

Глаза Жана Ропера сузились еще больше.

- Спасай свою душу, Джохан Винк. И ты свою, Ханс Пьетерсун. День суда приближается. - Он ушел и сел на веранде.

Ван-Некк нарушил молчание:

- Все будет хорошо. Вот увидите.