Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

Родригес ждал продолжения, но священник не сказал больше ни слова. Его взор опустился на бокал с вином, который он держал в руках. Поверхность густого красного вина поблескивала. После долгой паузы он сказал:

- Для нас очень плохо, что этот чертов англичанин так втерся в доверие к Торанаге. Нам этого совсем не надо.

- Я с вами согласен.

- И все равно, мне бы хотелось повидаться с ним. - Священник не сказал ничего. Родригес молча дал ему доесть все на тарелке, веселое настроение покинуло его. Было покончено с последним крылышком, священник выпил еще один бокал вина. Потом, под конец, еще немного прекрасного французского коньяка, который отец Алвито достал из буфета.

- Родригес? А вам не хотелось бы рюмочку?

- Благодарю вас, - моряк посмотрел, как Алвито наливал орехово-коричневый напиток в хрустальный сосуд. Все вино и коньяк прислали из личных запасов отца-инспектора как личный дар его другу иезуиту.

- Конечно, Родригес, вы можете тоже пользоваться этими запасами наряду с отцом Алвито, - сказал тогда дель Аква. - Идите с Богом, может быть, он присмотрит за вами и поможет благополучно вернуться в порт и домой.

- Благодарю вас, ваше святейшество.

"Да, благодарю, но не за то, - горько подумал Родригес, - что вы приказали моему адмиралу принять на борт проклятую лодку под командованием этого иезуита, который разлучил меня с женой, бедной крошкой. Мадонна, жизнь так коротка, слишком коротка и слишком ненадежна, чтобы тратить ее на сопровождение этих противных священников, даже отца Алвито, который из них самый приличный человек и из-за этого самый опасный. Мадонна, помоги мне! "

- О! Вы уезжаете. Род-сан? Уезжаете так быстро? О, как жаль...

- Я скоро вернусь, моя дорогая.

- О, извините... я буду скучать, и я, и дитя. На миг он задумался, не взять ли ее с собой на борт "Сайга-Филиппы", но сразу же отбросил эту мысль, зная, как это будет опасно для нее, для него и корабля:

- Извини, я скоро вернусь.

- Мы будем ждать, Род-сан. Пожалуйста, прости меня, что я так расстроена, извини.

Хотя и с трудом, с сильным акцентом, она все же пыталась говорить на португальском, настаивая, чтобы он называл ее христианским именем Грэйси, а не так мило звучащим Ньян-ньян, что означает "Кошечка" и так подходит ей, а главное, гораздо больше нравится ему.

Он покинул Нагасаки с большим нежеланием, проклиная всех священников и адмиралов, страстно желая, чтобы поскорее кончились лето и осень и он смог поднять якорь Черного Корабля, трюмы которого уже распирало от слитков, и направиться, наконец, домой, богатым и независимым. А что потом? Вечный вопрос, полностью завладевший им. Что с ней и ребенком? "Мадонна, помоги мне решить этот вопрос".

- Прекрасный обед, Родригес, - сказал Алвито, играя хлебным мякишем.

- На доброе здоровье, - Родригес сразу стал серьезным. - Какие у вас планы, отец? Мне хотелось бы... - он остановился на середине предложения и выглянул в окно. Потом, не удовлетворившись этим, он встал из-за стола и, мучаясь, прохромал к иллюминатору, выходящему на берег, и посмотрел в него.

- В чем дело, Родригес?

- Я подумал, что прилив переменился. Сейчас хочу проверить со стороны моря, - он дальше отодвинул занавеску, но все еще не мог разглядеть носовой якорь, - Извините меня, я на секунду, отец.

Он вышел на палубу. Вода плескалась о якорную цепь, которая углом поднималась из мутной воды. Никакого движения. Потом появился легкий след и корабль начал слегка освобождаться, занимая новое положение по мере убывания воды. Он проверил, как он стоит, потом посты. Все было в полном порядке. Поблизости не было ни одной лодки. День был прекрасный, туман давно рассеялся. До берега было около кабельтова, достаточно далеко, чтобы не допустить внезапного вторжения на борт, но и далеко в стороне от морских путей, ведущих к пристаням.

Его корабль представлял собой лорчу - японский корпус, приспособленный для современных португальских парусов и такелажа: быстроходный двухмачтовый, с такелажем, как у шлюпа. На нем было четыре пушки в центре корабля, по два маленьких носовых и кормовых орудия. Он назывался "Санта-Филиппа", команда состояла из тридцати человек.

Родригес осмотрел город и холмы за ним.

- Песаро!

- Да, сеньор.

- Приготовьте баркас. Я собираюсь попасть на берег еще засветло.

- Хорошо. Он будет готов. Когда вы вернетесь?

- На рассвете.

- Ну и отлично! Я поведу береговую партию - десять человек.

- Не спускайтесь на берег, Песаро. Киндзиру! Мадонна, что с твоими мозгами? - Родригес широко расставил ноги и облокотился о планшир.