Алекс Хейли - Корни. Часть I

Дорога назад казалась Кунте короче. Ноги Ламина сильно кровоточили, но он пошёл гораздо быстрее, когда Кунта разрешил ему нести перья с золотом. Радости Ламина не было предела, как и радости Кунты, взявшего брата в путешествие, как когда-то его самого взял отец, и как в будущем Ламин возьмет Суваду, а Суваду — Мади. Когда они дошли до дерева путешественников Джуффура, Кунта услышал, как с головы Ламина снова свалился узел. Кунта резко обернулся, но, увидев умоляющий взгляд брата, буркнул: «Ладно, возьмёшь узел потом!» Забыв об усталости и сбитых ногах, Ламин во весь дух кинулся в деревню.

К тому моменту, когда Кунта вошёл в ворота, вокруг Бинты уже собрались женщины и ребятишки, а сама она сияла от радости, воткнув в волосы все шесть драгоценных перьев. Женщины с завистью смотрели на Бинту. «У Бинты на голове корова!» — кричала одна и бабушек имея в виду, что на золото в перьях вполне можно было купить корову.

«Ты хорошо поступил!» — сказал Оморо, когда Кунта встретился с ним. В последующие дни старики, встречая Кунту, улыбались ему и вступали в разговор, и даже сверстники Суваду здоровались с Кунтой, как со взрослым. Теперь Кунта позволял Бинте не только готовить ему еду, но и выискивать на голове паразитов. Время от времени он стал заходить в её хижину и даже кое-что делать для неё. А когда Бинте надо было делать какую-нибудь работу в хижине, Кунта забирал на улицу всех троих братьев. Она с улыбкой смотрела, как Кунта шёл, посадив на плечи Мади, следом шел Ламин, а чуть дальше Суваду. Кунте в такие минуты становилось так приятно, что хотелось иметь свою собственную семью. Но думать об этом было ещё слишком рано.

Молодым мужчинам разрешалось, если они не были заняты другими делами, присутствовать на собраниях Совета Старейшин, они проходили каждую луну под самым древним баобабом Джуффура. Шестеро старейшин, сидящих на выделанных шкурах, казались Кунте не моложе древнего баобаба. Напротив старейшин сидели те, чьи споры или просьбы рассматривал Совет. За теми, кого заслушивал совет Старейшин, сидели рядами остальные мужчины, соответственно их возрасту — сначала самые старые, затем мужчины возраста Оморо, потом молодые мужчины. За мужчинами разрешалось сидеть женщинам, хотя они присутствовали на собраниях крайне редко, разве что если решалось какое-нибудь дело, дающее пищу для сплетен.

Когда решались чисто хозяйственные проблемы, женщины совсем не появлялись. Но если рассматривались какие-то личные жалобы, то народу собиралось много. Однако всякий шум тут же прекращался, когда главный старейшина поднимал палочку, чтобы простучать имя первого жалобщика. Их дела тоже рассматривались в соответствии с возрастом.

Каждый из жалобщиков вставал и излагал суть дела, а старейшины слушали его, глядя в землю. После этого каждый старейшина мог задавать вопросы.

Если речь шла о споре, то заслушивалась и другая сторона, после чего старейшины поворачивались к публике спиной и обсуждали дело. Обсуждение могло длиться довольно долго. Потом старейшины поворачивались лицом к присутствующим и объявляли о своём решении.

Даже для таких молодых мужчин, как Кунта, слушания стали обычным делом. Жители, которых только что родился ребёнок, просили дополнительный участок земли. Такие просьбы, как и предоставление земельных участков молодым мужчинам, решались быстро.

На первом собрании, которое Кунта посетил, слушался спор двух мужчин из-за плодов фруктового дерева. Его посадил один мужчина, но участок, на котором росло дерево, теперь отошёл к другому мужчине, так как семья первого уменьшилась. Совет Старейшин принял решение оставить дерево за первым, объявив: «Если бы он не посадил этого дерева, то не было бы никаких плодов».

На других собраниях люди часто обвинялись в поломке или утере взятых на время инструментов. Если обвиняемый не представлял свидетелей того, что инструмент был старым, его обязывали выплатить стоимость нового инструмента. Бывали и обвинения в сглазе. Один мужчина утверждал, что сосед прикоснулся к нему шпорой петуха, от чего он сильно заболел. Молодая жена жаловалась, что её свекровь спрятала на кухне растение, из-за которого еда получается невкусной. А одна вдова заявила, что старик, домогательства которого она отвергала, набросал на её пути толчёную яичную скорлупу, из-за чего на неё сваливаются разные несчастья. Если представлялось достаточно доказательств, Совет Старейшин распоряжался вызвать в деревню странствующего колдуна за счёт обвиняемого, чтобы нейтрализовать действие злых духов.