Алекс Хейли - Корни. Часть I

Другие женщины тоже рассуждали о его дядях. О том, что им бы пора осесть и обзавестись жёнами. «Только им будет трудно это сделать, потому что слишком многие девушки хотят стать их жёнами».

Стало почти темно, когда Кунта наконец прибился к мальчишкам своего возраста. Они рассказали ему о том, как появилась их деревня. Многие семьи становились друзьями Салума и Джаннеха во время путешествий по разным местам. Некоторые из этих семей были недовольны своей жизнью у себя в деревнях. У кого не родился рис, у кого не хватало места для всех членов семьи. Дяди стали рассказывать этим людям, что нашли идеальное место для строительства новой деревни. И вскоре все они потянулись к этому месту со своим имуществом и скотом.

Стемнело. По случаю праздника все жители деревни и гости сидели вместе вокруг нескольких костров. Алимамо благословил собравшихся. Потом заговорил самый старый гость их далекой стороны. Говорили, что ему больше ста дождей. «За сотни дождей до меня пронёсся слух через большую воду о том, что в Африке есть золотая гора. Вот из-за чего в Африке появились первые тубобы. Не оказалось в Африке золотой горы, но много золота было найдено под землёй сначала на севере Гвинеи, а потом в Гане».

Потом Джаннех рассказал о местах, где соль ценилась так же, как золото. Они это видели вместе с Салумом своими глазами.

— Расскажите о горбатых животных, — потребовала старая женщина, прервав Джаннеха. Она напомнила Кунте Ньо Бото.

— Эти животные, — начал объяснять Салум, — называются верблюдами, и живут они в стране вечных песков. Однажды мы шли в караване из двадцати тысяч верблюдов, — добавил Джаннех. — На самом деле это был не один караван, а много-много маленьких караванов, объединившихся для защиты от разбойников.

«Марабут!» — простучал новость барабан. Быстро образовалась группа для встречи гостя: впереди Джаннех и Салум, как основатели деревни, потом Совет Старейшин, алимамо, арафанг, затем почётные гости из других деревень, включая Оморо. Кунта занял место среди деревенских ребят своего возраста. Музыканты повели их всех к дереву путешественников, чтобы встретить там святого.

Кунта вглядывался в белобородого чёрного старика во главе длинной процессии. Мужчины, женщины, дети несли на головах узлы. Несколько мужчин без поклажи гнали скот. Кунта насчитал свыше ста коз.

Коротким жестом святой благословил встречавших и велел им подняться с колен. Затем марабут отдельно благословил Джаннеха и Салума, и они представили ему Оморо. Салум кивком головы подозвал Кунту, который в одно мгновение оказался рядом с отцом. «Это мой первый сын, — сказал Оморо, — который носит имя своего святого дедушки».

Кунта услышал, как марабут заговорил что-то по-арабски, а потом коснулся его головы и пошёл дальше, разговаривая со всеми, как обычный человек. Кунта вернулся на своё место среди детей. Большинство ребят следили за вереницей жён детей, учеников и рабов, которые составляли процессию.

Жёны и дети марабута быстро разместились в хижинах для гостей. Ученики уселись на землю, извлекли из своих узлов книги и манускрипты (собственность их учителя) и начали читать их всем собравшимся. Рабы не пошли в деревню вместе с другими. Они остались за забором рядом с привязанными животными. Кунта впервые видел рабов, которые держались отдельно от других людей.

Святой едва мог продвигаться из-за стоявших вокруг него на коленях людей. Жители деревни и гости прижимались лбами к земле и молили его выслушать их жалобы. Некоторые просили его прийти в их деревню. Отцы просили дать имена их детям. Другие гости, из деревень, где не было своего арафанга, просили марабута прислать детям одного из своих учеников.

Теперь ученики продавали квадратики из козлиной шкуры, которые после покупки подавались святому для прикосновения. Такие кусочки, зашитые в амулет, подобный тому, который был на предплечье Кунты, помогали человеку стать ближе к богу. За две ракушки каури Кунта приобрёл кусочек козлиной шкуры и вместе с другими попытался пробиться с ней к марабуту. Только одному человеку Кунта расскажет, почему он потратил свои две каури. Он собирался принести священный кусок шкуры домой и отдать Ньо Бото, чтобы та хранила его у себя до той поры, пока не настанет время зашить его в амулет его собственного сына.

Ребята одного с Кунтой кафо, переполненные завистью и ожидая бахвальства со стороны Кунты, ни слова не говоря друг другу решили не проявлять никакого интереса к путешествию Кунты после того, как он вернётся. Так они и поступили, не думая о том, как тяжело было их товарищу, вернувшемуся домой, видеть их безразличие не только к его путешествию, но и к нему самому. А безразличней всех вёл себя его лучший друг Ситафа. Кунта был так этим расстроен, что даже не замечал своего нового брата Суваду, который родился, пока они были в дороге.