Алекс Хейли - Корни. Часть I

Они изрядно прогостили в последней деревне, и им пришлось идти быстрее, чтобы прибыть на место к закату, как обещал своим братьям Оморо. Хотя Кунта вспотел, и тело по-прежнему ныло, ему было легче удерживать груз на голове. Он чувствовал прилив сил с каждым звуком барабанных посланий, которыми теперь звучало всё вокруг. Сообщалось о прибытии гриотов, старейшин, других почётных гостей из самых разных мест. Пришёл гриот из княжества Вули, и даже прибыл сын самого князя Барры. Кунта был удивлён тем, что братья отца пользовались таким уважением и известностью.

Наконец, когда солнце стало пунцовым и почти касалось горизонта на западе, Кунта увидел дымок. Так как дым поднимался широким гольцом, Кунта понял, что в деревне жгли сухой баобаб, чтобы разогнать гнус. Значит, в деревню прибывали важные гости. Ему хотелось кричать от радости. Они пришли! Вскоре послышался мощный звук церемониального барабана тобало. Между его ударами звучали барабаны поменьше и слышались восклицания танцоров.

Тропа повернула и показалась сама деревня. Около густого кустарника они увидели человека, который тоже их заметил и тут же стал показывать и махать, как будто он был специально поставлен, чтобы сообщить о прибытии мужчины с мальчиком. Оморо помахал мужчине в ответ, а тот склонился к барабану и простучал: Оморо Кинте и первый сын …

Кунта не чуял ног под собой. Дерево путешественников, показавшееся впереди, было украшено множеством цветных полосок. Звуки барабанов стали громче и вдруг появились танцоры в костюмах из листьев и коры, они первыми выходили из ворот деревни, чтобы встретить почётных гостей. Снова зазвучал тобало, и из толпы к ним побежали две фигуры. Кунта увидел, как Оморо бросил свой узел и побежал навстречу этим двум. Кунта тоже скинул с головы поклажу и бросился за отцом.

Двое мужчин и отец стали обниматься и хлопать друг друга. «А это наш племянник?» Они оба чуть не сбили Кунту с ног в порыве радости. Толпа захватила их и понесла в деревню, выкрикивая приветствия и пожелания. Но Кунта не слышал никого, кроме своих дядей. Они, конечно же, походили на отца, но были приземистее и крепче. Оба они двигались с быстротой животных и говорили гораздо быстрее отца, забрасывая последнего кучей вопросов о Джуффуре и Бинте.

Наконец, Салум опустил кулак на голову Кунте.

— Мы не видели его с тех пор, как он получил своё имя! И сколько же тебе дождей, Кунта?

— Восемь, — ответил он почтительно.

— Почти готов стать мужчиной! — воскликнул дядя.

Высокий забор из бамбука вокруг деревни был обсажен колючим кустарником, в котором находились остроконечные колья. Они помогали защититься от непрошенных животных и людей. Но Кунта ничего этого не замечал. Они едва слышали крики птиц и обезьян, потому что их повели осматривать новую прекрасную деревню.

У каждого дома имелся свой собственный двор, рассказывал Салум, а кладовые с зерном и рисом располагались над огнём кухни, и поэтому из-за дыма там не заводились жуки.

У Кунты закружилась голова оттого, что он поворачивался туда — сюда, стараясь увидеть и услышать всё, что ему показывали и рассказывали. Было странно и интересно слушать, как другие люди из племени мандинго разговаривали на диалектах, почти совершенно непонятных Кунте. Но он провёл достаточно времени у дерева путешественников, чтобы отличать одно племя от другого.

У людей племени фула были округлые лица, волосы длиннее, губы тоньше, а черты острее, чем у прочих. Люди племени волоф были совершенно чёрными и сдержанными по характеру, у представителей племени джола тела были покрыты шрамами, а лица казались свирепыми. Но Кунта видел и многих людей из других племён, которых он не знал.

Среди дружеской суеты и толкотни Оморо представили целой веренице жителей деревни и знатных гостей. Кунта удивлялся тому, что его дяди бегло разговаривали на разных языках. Он шёл в толпе и оказался рядом с музыкантами, которые играли для любого, кто хотел потанцевать. Потом он угощался мясом антилопы, потушёным с орехами. Еда была вкусной, но не вкуснее блюд, приготовленных женщинами Джуффура на праздник урожая.

Увидев группу женщин, возбуждённо разговаривавших у колодца, Кунта подобрался к ним поближе и услышал, что в полудне отсюда находится Великий марабут со своей свитой. Он спешил в деревню Салума и Джаннеха, потому что они были сыновьями покойного святого по имени Кайраба Кунта Кинте.