Анатолий Землянский - После града [Маленькие повести, рассказы]

Сергей с восхищением следил за грузовиком и, словно желая подбодрить меня, повторял:

— Ишь прет, ишь прет! Без разбору лезет.

Он метнулся к своей машине, встал на подножку, лихо перемахнул в кузов и тут же спрыгнул на землю, держа в руках небольшой металлический трос. В следующую минуту он уже крепил трос к передним буксирным крюкам, радостно приговаривая:

— Этот без труда нашу матрешку вытащит. Вот как пить дать. Это, мил друг, сильная штука. Трехосник…

Трехосник держался противоположной обочины. За его рулем мы успели разглядеть крупнолицего, смуглого человека лет тридцати в лихо откинутой почти на самую макушку черной кепке.

— Помоги, мил друг! — крикнул Сергей, как только грузовик поравнялся с нами. — А то, брат, хоть ночуй тут. — И Сергей дружески засмеялся.

Грузовик замедлил ход, в открывшейся дверце кабины показался водитель.

— Не могу, дорогой! — полунаклонившись в нашу сторону, прокричал он. — Бензинчику маловато. Да и спешу до зарезу. — Для убедительности он провел ладонью по горлу.

— Бензинчику подбавим, — горячо отозвался Сергей. — А делов тут — минута. — В голосе его звучала откровенная мольба.

— Не могу, ей-бо, — повторил водитель трехосника и, захлопнув дверцу, прибавил газу.

— Слушай, друг, ну что ж ты так! — в отчаянии закричал Сергей, бросившись за машиной. Но та, обдав его облаком сизого дыма, продолжала набирать скорость.

Сергей застыл на месте. Кирзовые сапоги его утопали в грязи, ко лбу прилип комок белых волос, пальцы бессмысленно перебирали концы веревки. Потухшим взглядом смотрел он в след удалявшемуся трехоснику. На горле у него, в том месте, где были расстегнуты верхние пуговицы гимнастерки, раза два дернулся острый продолговатый кадык — точно Сергей с большим трудом что-то проглотил.

Грузовик скоро пропал из виду, а мы с Сергеем, не сговариваясь, молча перебрались через кювет и опять поплелись к маячившим в отдалении кустам.

Сергей долго молчал, потом сказал:

— Вот он, папаша, свет, и вот они — добрые люди.

Мне нечего было ответить, и я промолчал.

…Уже начинало смеркаться, когда мы наконец снялись с якоря. Оба до нитки промокшие, голодные и озябшие, мы на ходу съели по краюхе завалявшегося у Сергея деревенского хлеба и закурили.

Сергей с наслаждением затянулся дымом и вдруг разговорился. А если сказать точнее, засыпал меня вопросами. Мне пришлось от начала до конца пройтись по собственной биографии, а потом выслушать его.

— Моя анкета совсем куцая, — вздохнул он.

Говорил Сергей, не поворачивая головы, строго глядя прямо перед собой на унылую черноту дороги.

— Кончил ремесленное, полтора года малярил, потом армия. Там и на шофера выучился…

Я узнал, что Сергей всего месяц как демобилизовался и в родные места вернулся из-за болезни матери.

— Если б не мать, махнул бы в Норильск. Дружки мои туда поехали.

Он опять чуть исподлобья смотрел вперед и чему-то улыбался. Я был уверен, что он думает о невесте, о том, что вот и сам так нелепо опаздывает и ее заставляет ждать…

Я представил себе ее в свадебном наряде, с живыми цветами в косах, грустной и в то же время переполненной счастьем. «Интересно, — думал я, — какая она из себя? Он вот — белый. Серые честные глаза, над ними — бесцветные, рыжеватые на краешках брови. А она? Ну хотя бы как ее зовут? Неужели — Машенька?»

Впереди, метрах в двухстах, показалось темное пятно. Сумерки мешали разглядеть его, но Сергей все объяснил двумя словами:

— Загруз кто-то.

Теперь и я стал различать очертания вставшего наискосок автомобиля. А когда подъехали ближе, я, к удивлению своему, узнал знакомый нам трехосник.

— Смотри, Сергей, это тот самый…

— Вижу, — коротко ответил он, и я заметил, как побелев, вздулись у него на щеках желваки. В прищуре глаз, как показалось мне, блеснул недобрый огонек.

Нам предстояло почти вплотную проехать мимо застрявшей машины: между нею и кюветом, донельзя размытым и наполовину заполненным водой. Малейшая оплошность Сергея — и нам снова придется выгружать из кузова горбыли, лопату, топор, остатки хвороста, который мы на всякий случай прихватили с собой…

Сергей с ходу повел машину в опасный «коридорчик». Грузовик наш, казалось, сам чувствовал ответственность момента: чутко отзываясь на малейшее движение баранки, он медленно преодолевал препятствие.

Шофер в черной кепке сидел в дверцах кабины, свесив почти до земли длинные, в резиновых сапогах ноги. Как только мы поравнялись с ним, он громко, хрипловатым голосом крикнул: