Патрик Модиано - Улица Темных Лавок

- Грустно это все, - сказал он. - Гэй была шикарная девочка...

Он наклонился и приблизил свое лицо к моему. У него была красная рябая кожа и карие глаза. Правую щеку до самого подбородка рассекал шрам. Волосы каштановые, только надо лбом зачесана назад седая прядь.

- А ты, Педро...

Но я не дал ему закончить фразу.

- Ты знал меня, когда я жил в Нейи, на улице Жюльен-Потен? - спросил я наугад, ибо хорошо помнил адрес, указанный на карточке Педро Макэвоя.

- Когда ты жил у Рубирозы?.. Ну конечно...

Опять этот Рубироза.

- Мы часто приходили туда с Фредди... Пьянки были каждый вечер...

Он рассмеялся:

- Твой друг Рубироза заказывал оркестр... до шести утра... Помнишь две мелодии, которые он нам всегда играл на гитаре?

- Нет.

- "El Reloj" ["Часы" (исп.)] и "Tu me acostumbraste" ["Ты меня приручаешь" (исп.)]. Чаще всего "Tu me acostumbraste". - Он стал насвистывать первые такты. - Ну?

- Да... да... вспоминаю... - сказал я.

- Вы достали мне доминиканский паспорт... Но он мне не пригодился...

- Ты бывал у меня в миссии? - спросил я.

- Да... Когда ты вручил мне паспорт.

- Так и не пойму, что я делал в этой миссии.

- Не знаю... Ты однажды сказал мне, что служишь кем-то вроде секретаря Рубирозы и что для тебя это хорошее укрытие... Как печально, что Руби погиб в той автомобильной катастрофе...

Да, печально. Еще один свидетель, которого я не смогу расспросить.

- Скажи мне, Педро... Как твое настоящее имя? Я просто сгорал от любопытства... Фредди говорил, что тебя зовут не Педро Макэвой... Это Руби добыл тебе фальшивые документы...

- Мое имя? Я сам был бы не прочь его узнать.

И я улыбнулся, чтобы он мог принять это за шутку.

- Фредди-то знал, вы ведь дружили еще в коллеже... Вы мне все уши прожужжали про коллеж Луизы...

- Коллеж?..

- Луизы... Ты же прекрасно знаешь... Нечего дурака валять... Любимая ваша история, как твой отец приехал за вами на машине... Он разрешил Фредди сесть за руль, хотя у того еще не было прав... Вы мне раз сто это рассказывали...

Он покачал головой. Значит, у меня был отец, который приезжал за мной в коллеж Луизы. Интересная подробность.

- А ты? - спросил я. - По-прежнему с лошадьми?

- Я теперь обучаю верховой езде, устроился в одном манеже в Живерни...

Он сказал это так серьезно, что я удивился.

- Ты ведь знаешь, после того несчастного случая все полетело кувырком... - Какого несчастного случая? Я не решался спросить его... Когда я поехал с вами в Межев - с тобой, Дениз, Фредди и Гэй, дела уже шли не очень-то... Я потерял место тренера... Они испугались того, что я англичанин... Им нужны были только французы...

Англичанин? Да. Он говорил с легким акцентом, которого до сих пор я почти не замечал. У меня глухо забилось сердце, когда он произнес это слово "Межев".

- Странная все-таки была идея - отправиться в Межев, верно? - рискнул я.

- Почему странная? Мы не могли поступить иначе...

- Думаешь?

- Это было надежное место... В Париже становилось слишком опасно...

- Ты правда так думаешь?

- Ну, Педро, вспомни же... Проверки документов шли одна за другой... Я англичанин... Фредди жил с английским паспортом...

- С английским...

- Ну да... Семья Фредди была родом с острова Маврикий... Да и твое положение было не лучше... А выданные нам доминиканские паспорта уже не могли нас прикрыть... Вспомни... Твой друг Рубироза сам...

Я не расслышал окончания фразы. Мне показалось, он потерял голос.

Он отпил ликер, и в эту минуту в бар вошли четыре человека, постоянные клиенты, все бывшие жокеи. Я их узнал, я часто слушал их разговоры. Один был, как всегда, в старых штанах для верховой езды и грязной замшевой куртке. Они похлопали Вилдмера по плечу. Они говорили все разом, громко хохотали и вообще производили слишком много шума. Вилдмер их мне не представил.

Они сели у стойки, не прекращая громко переговариваться.

- Педро... - Вилдмер наклонился ко мне. Его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Губы его подергивались, как будто ему стоило невероятных усилий произнести эти слова. - Педро... Что случилось с Дениз, когда вы пытались перейти границу?

- Не знаю, - сказал я.

Он пристально посмотрел на меня. Наверное, он был слегка пьян.

- Педро... Ведь я предупреждал тебя, когда вы уходили, что надо остерегаться этого типа...

- Какого типа?

- Ну того, кто предлагал перевести вас через швейцарскую границу... Русский с рожей сутенера... - Он побагровел. Глотнул ликера. - Вспомни... Я же говорил, что и второму нельзя доверять... Лыжному тренеру...

- Какому лыжному тренеру?