Андрэ Моруа - Прометей, или Жизнь Бальзака

В записной книжке, куда писатель заносил сюжеты, можно прочесть такую запись: "Изобретение кожи, которая олицетворяет жизнь. Восточная сказка". Сначала Бальзак предполагал написать фантастическую повесть в духе Гофмана и говорил об этом как о "сущем литературном пустяке", где он все же "попытается изобразить некоторые ситуации той жестокой жизни, какая выпадает на долю гениальных людей, прежде чем они чего-либо достигнут". В основе сюжета должен лежать талисман - шагреневая кожа, все желания ее обладателя исполняются. На куске кожи - надпись "на санскрите", расположенная в виде треугольника:

ОБЛАДАЯ МНОЮ, ТЫ БУДЕШЬ ОБЛАДАТЬ ВСЕМ,

НО ЖИЗНЬ ТВОЯ БУДЕТ ПРИНАДЛЕЖАТЬ МНЕ.

ТАК УГОДНО БОГУ. ЖЕЛАЙ

И ЖЕЛАНИЯ ТВОИ БУДУТ ИСПОЛНЕНЫ.

НО СОИЗМЕРЯЙ СВОИ ЖЕЛАНИЯ

СО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ. ОНА - ЗДЕСЬ.

ПРИ КАЖДОМ ЖЕЛАНИИ Я БУДУ

УБЫВАТЬ, КАК ТВОИ ДНИ.

ХОЧЕШЬ ВЛАДЕТЬ

МНОЮ? БЕРИ. БОГ,

ТЕБЯ УСЛЫШИТ.

ДА БУДЕТ

ТАК!

Таким образом, при каждом исполнившемся желании кожа будет уменьшаться. Когда от нее ничего не останется, ее владелец умрет. Похожий на скелет старик антиквар, продающий талисман юному Рафаэлю, сумел дожить до ста лет лишь потому, что остерегался не только чего-либо страстно желать, но даже просто хотеть.

Чем больше размышлял Бальзак над этой легендой, тем больше философской глубины находил он в ней. Мысль о долголетии была ему хорошо знакома. Отец постоянно напоминал, что Фонтенель советует старикам быть экономными и в своих движениях, и в своих чувствах. В скупости проявляется их мудрость, ничего другого они не могут себе позволить. Между тем молодость жаждет "сумасбродных трат, неосторожности, сильных страстей, беспокойных поисков". И этим она торопит неминуемый крах. Старик антиквар, вручая талисман Рафаэлю де Валантену, говорит ему: "Сейчас я вам в кратких словах открою великую тайну человеческой жизни. Человек истощает себя безотчетными поступками, из-за них-то и иссякают источники его бытия. Все формы этих двух причин смерти сводятся к двум глаголам: желать и мочь".

Такая философия осуждает блестящую жизнь, роскошь, разгул и даже всякую деятельность. Как помнит читатель, Бернар-Франсуа советовал жить в деревне и питаться плодами земли. У Руссо также можно найти осуждение социальной жизни. "Общество есть путь к смерти", - в свою очередь, говорит Оноре. "Шагреневая кожа" будет не просто фантастической повестью в духе Гофмана. Бальзак перенесет легенду в современную ему эпоху и напишет философскую повесть. Его учитель Рабле в эпоху, пришедшую на смену аскетическому средневековью, создал большой символический роман для реабилитации плоти; Бальзак, писавший после наполеоновской Империи, которую можно назвать оргией действия, укажет с помощью другого символа на опасности, порождаемые стремлением к могуществу; его произведение отнюдь не будет "сущим литературным пустяком", оно воплотит дерзостный и блестящий замысел. Он был способен это осуществить. "Впрочем, главное свойство всякой настоящей легенды - это то, что сам автор не подозревает о богатстве, которое в ней заключено", - пишет Ален.

Итак, в январе 1831 года Бальзак продал Шарлю Гослену и Юрбену Канелю за 1135 франков произведение в двух томах, озаглавленное "Шагреневая кожа"; он должен был вручить его издателям 15 февраля. Писатель также обещал Юрбену Канелю "Сцены военной жизни". Никакая работа не пугала его, а обещания тем более. На деле же "Шагреневая кожа" подвигалась сначала медленно. Бальзак много бывал в свете, он подружился с известным щеголем, романистом Эженом Сю, и с любовницей этого денди, Олимпией Пелисье, умной и красивой куртизанкой; в ее салоне бывали герцог Фиц-Джеймс, герцог Дюра, Орас Верне, Россини, доктор Верон. Оноре любил это остроумное общество и блистал в нем. Он встречал этих людей в кафе "Париж", у Тортони, в "Турецком кафе". Иногда он поднимался в мансарду на набережной Сен-Мишель, откуда открывался вид на Собор Парижской Богоматери и Сену, и завтракал отбивной котлетой и сыром у четы влюбленных - Авроры Дюдеван и Жюля Сандо, к которым он относился нежно и доброжелательно. "Этот Бальзак - чудесный малый", - говорила Аврора. А своему другу Шарлю Дюверне она писала: "О, либо вы поймете очарование господина Бальзака, либо вам в жизни не понять, что такое магия взгляда и родство душ". У себя, на улице Кассини, Бальзак давал пышные обеды. Один из его товарищей по Вандомскому коллежу горячо благодарил Оноре за приглашение на такой обед.