Харуки Мураками - Рождество овцы

-- Теперь вы отвезете меня в то место?

-- Конечно! Я свое слово держу. Забирайся на спину!

Не успел овца влезть на спину кайры, как она взмыла в небо. Овца впервые в жизни летел по небу и крепко вцепился в шею кайры.

-- Эй, слушай, ты меня задушишь! Не сжимай так сильно шею! Я же совсем не могу дышать, -- закричала кайра.

-- Простите, пожалуйста! -- извинился перед кайрой овца.

С неба открывался изумительный пейзаж. Насколько хватало глаз, простирались зеленый лес и темно-синее море, между которыми поясом тянулась полоска белого песка. То был великолепный пейзаж!

-- Красиво, -- сказал овца.

-- Правда? Видел бы ты это каждый день, тебе бы надоело, -- ответила кайра, поскучнев лицом.

Кайра, как бы проверяя свои крылья, как есть -- с овцой на спине -облетела несколько раз дом и камнем приземлилась на лужайке в считанных метрах от него.

-- Что случилось, тетушка, вам плохо? -- спросил в волнении овца.

-- Кто тебе такое сказал, а? -- разминая затекшую шею, спросила тетушка-кайра. -- С чего бы мне стало плохо? Или ты не знаешь, что я -сама бодрость в этой округе?

-- Просто я подумал, что вы спустились в таком месте...

-- Так это и есть то место!

-- Как же? Мы не удалились от дома и на сто метров! -- с изумлением воскликнул овца. -- Зачем было сажать меня на спину, если такое расстояние можно запросто пройти пешком?

-- Тогда ты не прибрался бы у меня в доме.

-- Ну, допустим.

-- К тому же, я не говорила, что лететь далеко! Просто предложила сесть на спину.

-- Так-то оно так, -- сокрушался овца.

Тогда тетушка-кайра, смеясь, поднялась в небо и полетела домой.

Овца огляделся и увидел посреди лужайки одинокое дерево, по стволу которого поднималась веревочная лестница. Больше идти было некуда, и он решил забраться на дерево.

Лестница покачивалась, из-за чего взбираться было неудобно. Но стоило овце, обливаясь потом, взобраться на тридцать или сорок ступенек, как из-за веток послышался веселый голос: "Эй, что тебе здесь нужно?"

-- Простите, я пришел, чтобы снять с себя проклятие. Вам ничего не знаете об этом? -- сказал овца, обратившись в сторону, откуда раздался голос.

-- Что! Проклятие? Ха-ха-ха! Ну, ладно! Иди сюда, -- сказал голос.

Овца аккуратно, чтобы не поскользнуться, раздвинул ветви и увидел, как перед напоминающим деревянный грот домиком сидел и брился огромной опасной бритвой скрученнолицый.

-- Вот так так! -- сказал овца. -- Не тебя ли я видел на дне ямы?

-- Нет, не меня. Ха-ха-ха-ха! -- рассмеялся скрученнолицый. -- А моего брата. Видишь, я закручен вправо. А мой брат -- тот влево. Брат чуть что, сразу плачет. Или бранится на людей. Эхе-хе-хе.

Правоскрученный посмотрел направо, повернув при этом подбородок в левую сторону. Посмеиваясь, он продолжал бриться ловкими движениями.

-- Хоть вы и братья, но какие разные по характеру, -- восторженно вымолвил овца.

-- Сам понимаешь, правый и левый... Противоположные. Фу-фуфу, -произнес правоскрученный, приставляя бритву к правому виску. -Фу-фуфу-фуфу!

-- Кстати, как мне быть с проклятием? -- поинтересовался овца.

-- Ничего я тебе не скажу! Хе-хе-хе.

Овца, рассердившись, слез с дерева.

-- Что за место?! Одинаковые право- и левоскручнные, своенравная тетушка-кайра...

Овце уже было все равно, и он зашагал по дороге, расстилавшейся под ногами. Спустя время он увидел красивый источник и остановился попить воды и съесть пончик. А, съев пончик, захотел спать и прилег на лужайке.

Когда он открыл глаза, солнце уже клонилось к горизонту. В небе сияли белые звезды, насвистывал ветер, изредка донося отзвуки волчьего воя.

-- Что же делать? Заблудиться непонятно где! Так и не сняв с себя проклятие... -- разговаривал овца сам с собой.

-- Насколько я понял, у вас трудности с проклятием? -- раздался внезапно из темноты робкий голос.

-- Кто там? И где я? -- удивлённо спросил овца.

-- Положим, у меня нет имени, -- смущённо сказал тот же голос.

Овца посмотрел по сторонам, но было так темно, что он ничего не разглядел.

-- Не ищите меня! Я на самом деле ничего собой не представляю. Никчемное создание.

-- Выходи, поедим вместе пончики, -- предложил овца. -- А то мне одному скучно.

-- Мне даже пончик давать не стоит. Нет, правда, -- сказал Никчемуха, -- мне достаточно уже только этих слов.

-- Ладно тебе! Пончиков много. Выходи. Если стыдишься, я могу отвернуться в сторону, а ты подойди -- поешь...

-- Спасибо, -- поблагодарил Никчемуха. -- Мне достаточно половины самого маленького.

Овца положил на траву пончик и отвернулся в сторону. Вскоре послышались торопливые шаги, и кто-то, громко чавкая, начал есть пончик.