Игорь Оськин - Эвтаназия советского строя

Первое из нарушений было вполне невинным: экономия на налогах с нештатных работников. Впоследствии эту дырку закрыли. Другой канал: обналичка через бригадные договора подряда. Затем возникла стройная система обналичек, в которой оплата комиссионных (посреднических) услуг снизилась до 10, потом до 5 процентов. На особо крупных договорах – до одного процента, то есть клиент получал на руки 99 процентов наличных. Но каждая негоция подобного рода была уже не просто нарушением, а преступным деянием. Он не знает номер статьи – не привлекался, но то, что это статья из Уголовного кодекса, сомнений не вызывает. 12

«Справедливость – мое ремесло», — говорил какой-то литературный герой. На его предприятии соблюдалась строжайшая справедливость. Он руководствовался пунктом 9 советского морального кодекса: «непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству»; ввел полный хозрасчет для всех четырех групп сотрудников. Каждая группа должна полностью обеспечить себя финансированием, то есть работать как самостоятельное предприятие. Все предупреждены: не будет денег, не будет зарплаты.

Установил систему коэффициентов для каждой хозрасчетной группы: затраты на администрацию – на зарплату для директора и бухгалтера, процент от посреднических договоров, учет затрат отдельно по группам и т. п. Постоянство и прозрачность системы избавили их от конфликтов по поводу дележа денег, обычной беды деловых людей. Зарплата при переходе из ЛЭМа выросла примерно в два раза. Вся выручка от заказов, найденных и выполняемых группами, поступала в их распоряжение, за вычетом установленной доли на администрацию (8 процентов).

Много посреднических договоров прошло через Лиферову, от её мужа, директора госпредприятия, автора известной в стране системы программирования для станков с ЧПУ – Техтран.

Более всего Колесов заработал на посреднических договорах от учредителя – директора НИИ-Тест, во многих случаях с подачи Бондарева. По их рекомендациям обращались и другие. Этими деньгами он ни с кем не делился – из «непримиримости к несправедливости». На эти деньги купил персональный компьютер, поставил его в группе Барановской, которая арендовала две комнаты в техническом училище в Колпино. Цена компьютера была в 40 раз больше его зарплаты директора и, соответственно, в 100 раз больше зарплаты в ЛЭМе. По справедливости, то есть в соответствии с тем же моральным кодексом мог бы брать арендную плату с группы за использование компьютера. Но там есть еще пункт 5: «коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного». Хороший кодекс, годится на все случаи жизни.

Компьютер выручил: кроме работ по «Красному химику» группа Барановской смогла работать еще и по другим объектам: в Пскове, в депо железной дороги и др.

Он нечаянно обманул Лубешкина, начальника ВЦ завода «Красный химик». На первую встречу с ним приехали четыре завлаба – внушительные специалисты в цветущем возрасте – Кондратьев, Бондарев, Старков и Барановская. Демонстрация силы и качества, товар лицом. Однако, пока заключали договор, мужчины разошлись. 13

В малом предприятии остались два завлаба – Барановская с десятком отобранных сотрудниц и Корнева с группой в пять человек. Сплоченный коллектив. «Семья-то большая, да два человека всего мужиков-то – Успенский да я».

Начальник ВЦ Лубешкин в то время находился на распутье. Его ВЦ существовал два десятка лет, использовал давние проекты ЛЭМа. В создание ВЦ вложено много трудов: на трех этажах отдельного здания машинные залы с большими электронно-вычислительными машинами, системы кондиционирования, экранирование, звукопоглощение, склады, офисы для персонала в составе 30 человек, в общем, всё, что положено для обычного ВЦ. Для ВЦ вчерашнего дня.

В это время Лубешкин вел дискуссии с зам директора по экономике. Тот настаивал на использовании персональных компьютеров и уже поставил у себя несколько штук. Лубешкин сомневался – стоит ли ломать работающую систему, фактически выбрасывать ее и делать принципиально новую на базе неизвестных пока игрушек.

Колесов подоспел вовремя. Его доводы были уже отработаны на других предприятиях – надо немедленно переходить на персональные компьютеры. Лубешкин перестроился. Доложился по начальству – наука рекомендует. Заключили договор.

Группа Барановской приступила к разработке. По сути дела нужно было перенести на персональные компьютеры действующую систему. Три сотрудницы Лубешкина знали её досконально – принимали проекты, внедряли, эксплуатировали. Возник коварный замысел – поручить этим сотрудницам разработку первой части проекта: постановку задач, то есть весь технический проект. На его основе группа Барановской разработает программы. А сотрудницы Лубешкина заключат договоры подряда с малым предприятием и получат 10 процентов от стоимости всей разработки. Замысел коварный, потому что соединяет заказчика и исполнителя в одну связанную общим интересом группу (шайку-лейку?). Замысел также не совсем законный, но это если судить по правилам органов народного контроля, действовавшим лет пять назад. Теперь же старые органы контроля исчезли, новые не народились.