Кейт О'Риордан - Ангел в доме

- Не в вашем положении критиковать, милая. Кто кого обманывал? Вы эту лавину и запустили, если не ошибаюсь. Моя же совесть чиста. Роберт мне друг, но он вправе выбирать себе в спутницы жизни кого угодно. Я исполняю роль посредника, только и всего. Да. И я считаю, что он в высшей степени разумно отнесся к вашей карьере. Подходит такое определение? Довольно ходить вокруг да около. Перейдем прямо к сути: ваш ответ на предложение Роберта. Что мне ему передать?

Вот тут-то Роберт и выскочил из-за угла. Он едва шею не свернул, стараясь уловить разговор. Не понял ни слова, как не смог расшифровать и потрясение, написанное на лице Анжелы. Неожиданная мысль была сродни хорошему удару под дых: а вдруг Анжела проговорится о вчерашнем недоразумении с Анитой на лодке? Бледный от ужаса, Роберт остановился у крыльца как раз вовремя, чтобы услышать ответ Анжелы:

- Передайте, чтоб проваливал к черту. И она бросилась вниз по ступеням.

Пока Питер смущенно моргал, Роберт успел ухватить ее за руку:

- Постой, прошу тебя. Давай поговорим. Его передернуло от ненавидящего взгляда:

- Уже поговорили. С меня хватит.

Роберт зло посмотрел на приятеля, стоявшего на крыльце с самым невинным видом. Эта скотина даже насвистывала.

- Не знаю, что тебе наговорил этот... - еще один злой взгляд, - идиот, но у меня были самые лучшие намерения.

С губ Анжелы сорвался неопределенный, но очевидно неприязненный возглас.

- Выслушай меня, просто выслушай. Дай мне хотя бы один шанс, и я сумею найти нужные слова. А ты, - он обернулся к Питеру, который именно в этот момент решил поддакнуть, - оставь нас.

- Что? А-а, ну да. Ладно. Я рядом.

Питер удалился на расстояние, которое счел безопасным. Для себя.

- Отлично. - Роберт отважился на легкую улыбку, но та застыла у него на губах от ледяного взгляда Анжелы. - Кажется, мы что-то где-то напутали. - Он приглушил голос, чтобы Питер наверняка не услышал. - Нет у меня интрижки с Анитой. Да-да, знаю, вчерашний шкаф и все такое, но это просто недоразумение. Такого с людьми не случается. С нормальными людьми. А со мной случилось. Наверное, у Аниты нервный срыв.

- Мне со многими приходилось работать, Роберт, и главное, что я узнала от этих людей, - они постоянно лгут. Я думала, ты другой. Думала, ты цельная личность, в отличие от тех убогих, которые меня окружают. Но теперь я уверена, что ты искалечен куда сильнее. Одеваешься лучше, моешься чаще, но только и всего. - Взмахом руки она остановила его возражения. - Ничего не говори. Питера ваши шашни с Анитой устраивают; мне-то что? Твой приятель здорово расстарался. О детях даже не забыл.

- Что? Что тебе наговорил этот кретин?

- Развлекались вы, должно быть, на славу. За мой счет. - Ее суженный взгляд метал молнии. - Ты потерял всякий стыд.

- Я? А ты? Я пришел, смирившись со всем этим. Я умирал, представляя всех тех мужчин, которые тебя трогают, смотрят на тебя с вечера до утра, - а ты мне говоришь о стыде? Кто ты, Анжела? Я знаю лишь ту, что на портрете.

- Роберт. - Плечи ее упали, взгляд потух. Попал в самое яблочко. - Ах, Роберт.

И что оно может означать, это "ах"? Что оно таит, такое короткое, никчемное, такое лишнее слово? Да и слово ли? Два звука, не более; только ирландцам удается вложить в него едва ли не все человеческие эмоции от одобрения, благодарности, удовольствия, снисхождения до жесточайших укоров. "Ах" Анжелы прозвучало с разочарованием. Отвращением. Неприятием. Сотней нормальных слов не добьешься подобного эффекта. Сказала "ах" - словно на кол посадила. Злость Роберта на самого себя растворилась в двух звуках, сменившись злостью на Анжелу. Могла бы вдуматься в его слова и усомниться. Но нет - если у него шашни с Анитой, то у него шашни с Анитой. Никаких "но" или "быть может".

- Выходит, ты считаешь нормальным дарить себя всем подряд, - с горечью сказал Роберт, поставив точку в раздумьях.

- Вовсе не "всем подряд". Моя работа - это моя жизнь, и нет ничего важнее.

Дуэль взглядов все длилась. Ни Роберт, ни Анжела не заметили взмокшего от возбуждения Питера. Успев уловить последнюю фразу, он пихнул Роберта локтем и прошипел:

- Ну же! Давай, говори! Сделай что-нибудь. Но Роберт уже шагал прочь, не видя машин, не слыша какофонии автомобильных гудков. Питер разрывался между Робертом и Анжелой. Колебался, но не слишком долго: ноги сами понесли его вслед за единственным истинным другом, а когда он оглянулся, Анжелу словно ветром сдуло.

- Роберт! Роберт, подожди. - Ему пришлось выкрикивать имя приятеля всю дорогу до входа в подземку, где Роберт наконец развернулся и ткнул ему пальцем в грудь: