Ричард Олдингтон - Все люди - враги

Наконец фиакр добрался до ровной дороги, и подгоняемая кнутом лошадка побежала рысью. Они проехали маленькую аллею акаций, цветы на них только что начали распускаться, затем старую церковь, превращенную в оперный театр, на которой теперь красовались часы, а фасад был заново выкрашен желтой клеевой краской, и, наконец, подъехали к отелю. Сердце Тони бешено колотилось, а когда он расплачивался с кучером, то с трудом отсчитывал деньги, так у него тряслись руки. Призвав на помощь все свое самообладание, он взял вещи и пошел во двор, где столкнулся лицом к лицу с матерью Филомены. Тут же, конечна, последовала мелодраматическая сцена, они трясли друг другу руки, Мамма накинулась на него с упреками, почему он все это время ни разу не приехал, кликала старого Баббо. Когда вся эта суматоха кончилась, Тони отдал свои вещи, чтобы их отнесли наверх, и пошел вместе со стариками в кухню. Теперь, когда он уже был на месте, его беспокойство и чувство неприятного ожидания пропали: он как-то сразу успокоился и почувствовал уверенность, что все будет хорошо.

- Я видел в Риме Филомену, - сказал он.

- А! - воскликнула старуха, пристально глядя на него. - И она сказала вам, чтобы вы приехали сюда.

- Да, это она посоветовала мне, и я очень, очень рад, что приехал. 3-наете, ведь сегодня день моего рождения?!

Это была, конечно, неправда, но у Тони был свой план.

- День вашего рождения? Buona festa, signore, buona festa! [С праздником, синьор, с праздником! (итал.)] Баббо, ты должен достать бутылку "стравекьо", чтобы выпить за здоровье синьора.

- Не сейчас, - сказал Тони, удерживая старика. - Но я хотел бы бутылку этого вина к завтраку, и мы разопьем ее вместе! - Он помолчал, а затем прибавил: - Между прочим, Филомена сказала мне, что синьорина Катарина, из Австрии, сейчас здесь.

Это правда?

- Да, - ответила старуха, глядя на него все тем же испытующим взглядом. - Она здесь, но она ушла гулять.

- А! - Тони глубоко вздохнул. - Знаете, когда я ехал в фиакре, то думал, как было бы хорошо, если бы вы приготовили праздничный завтрак ради дня моего рождения, а я пригласил бы синьорину позавтракать вместе со мной.

И Тони посмотрел на старика, зная, что главный кулинар в семье он. Его следовало умаслить, чтобы повар показал свое искусство.

- Sicuro, - кивнул тот в ответ. - Я сделаю все, что могу, хотя времени до завтрака мало. Но боюсь, что синьорина не придет.

- Почему? - спросил Тони, отлично понимая в чем дело.

- Она никогда не приходит к завтраку, - тактично вставила старуха.

- Хорошо, - сказал Тони, вставая. - Мы сделаем вот что. Вы приготовьте самый лучший завтрак на двоих и подайте его... Ну когда? Сейчас половина одиннадцатого... В половине первого? Отлично. А я пойду поищу синьорину. Вы не знаете, в какую сторону она пошла?

- Я покажу вам, - сказала старуха, вставая и ковыляя за ним к воротам. Она указала на тропинку, которая вела к краю острова. Эту тропинку Тони знал очень хорошо, так как они ходили по ней к утесу, любимому убежищу Кэти.

- Она пошла вот этой тропинкой, вы знаете куда. - Старуха схватила его за руку и прошептала: - Синьорино, синьорино! Не ходите к ней, если на этот раз вы не сможете совсем остаться. Она страдает изза вас, а сил у нее немного.

- Не беспокойтесь, - сказал Тони, похлопывая ее старческую, сморщенную руку, - посмотрите, чтобы Баббо приготовил хороший завтрак, а об остальном позабочусь я.

Когда все сыны божьи запели хором от радости...

Тони не торопился. Незачем было спешить. Он был уверен, что найдет Кэти в ее убежище высоко над морем, и, если даже она спустилась к тому месту, где они купались, времени было достаточно. Он так хорошо знал эту тропинку; кругом как будто ничего не изменилось, разве что распаханная земля поглотила еще немного дикой части острова. По выходе из деревни тропинка становилась шире, и Тони поравнялся со старыми виноградниками, подпертыми высокими кольями, как хмель, почувствовав чудесный запах цветущих бобов. Мелкий папоротник, камнеломка и разные другие дикие травы ютились в расщелинах скалистых стен, где жили ящерицы, а по краям, рядом с последними дикими нарциссами, алели головки первых маков. В четверть часа OF дошел до конца старых виноградников и вошел в чащу высоких деревьев; в низкой траве белели фиалки, подснежники, цикламены, а подальше, где когда-то была роща земляничных и карликовых деревьев, теперь были разбиты сады, спускавшиеся по склону до самого моря, словно зеленый водопад.

Уцелевшие карликовые деревья с обеих сторон укрывали тропинку и защищали ее от солнца. Божественное место, где можно было в середине апреля наслаждаться прохладной тенью в одиннадцать часов утра. Тони остановился поглядеть на пышную корониллу, усыпанную желтыми цветами, и через просвет на опушке рощи увидел, что на нижних склонах острова уже распустился ракитник. "Ах, - подумал Тони, - если бы я был владетельным принцем Эа, я бы превратил его в настоящий рай или разорил бы за один год, и меня бы убили мои взбунтовавшиеся подданные. Хотел бы я знать, о чем сейчас думает Кэти!"