Жорж Сименон - Часовщик из Эвертона

Дейв не находил слов: его стесняло присутствие посторонних, хотя те для вида затеяли в углу разговор вполголоса. Впрочем, скорее всего, Дейв чувствовал бы себя так же неловко и наедине с сыном. После паузы он выдавил:

— Ты слышал мое обращение?

Бен держался на удивление раскованно. Казалось, за два дня он полностью освободился от юношеской застенчивости и угловатости; в нем появились естественность и непринужденность.

— Признаться, нам не пришло в голову слушать радио, но вчера в самолете я его прочел.

Обсуждать отцовское послание он не стал. Все воображали, что беглецы не выключают приемник в надежде разгадать замыслы полиции. А Бен простодушно заявляет, что это им попросту в голову не пришло. Улыбнувшись, сын добавил:

— С нашим маршрутом получилось занятно. Нас искали по всяким проселкам, а мы катили себе спокойно по шоссе — только два раза сворачивали, когда сбились с дороги.

Он умолк. Дейв тоже молчал, жадно вглядываясь в сына. Тот немного повернул голову, и отец видел его в профиль. Гэллоуэй заметил, что мальчик побрит и одет в чистую рубашку.

— Знаешь, па, ты лучше возвращайся в Эвертон. Никто еще не знает, когда суд. Все зависит от психиатров, они завтра должны приехать из Нью-Йорка.

О суде, об экспертизе он говорил без тени смущения.

— Если увидишь Джимми Ван Хорна, скажи ему - мне очень жаль, что так вышло. Но ведь это не я проболтался.

— Бен, а мне ты ничего не скажешь?

Он клянчил, как нищий. Сын ответил:

— Чего ты от меня хочешь? Что бы я ни сказал, ты все равно огорчишься. Уезжай в Эвертон. Обо мне не беспокойся. Я ни о чем не жалею, и если бы можно было начать все сначала, я сделал бы то же самое.

Бен повернулся к прокурору.

— Может, хватит? — спросил он, словно согласился повидаться с отцом лишь потому, что прокурор очень его об этом просил.

Тому, казалось, все происходящее было не по вкусу. Несомненно, он бы с радостью уклонился от этого громкого дела, о котором раструбили все газеты Штатов.

— Похоже, ему и впрямь больше нечего вам сказать, мистер Гэллоуэй.

Прокурору, наверно, не хотелось слишком откровенно выпроваживать Дейва, и, помолчав, он добавил:

— Мы действительно не можем назначить слушание дела без заключения психиатров.

Бен наклонился и загасил в пепельнице окурок.

— До свидания, па, — процедил он, давая отцу понять, что пора уходить.

— До свидания, сынок.

Лейн вышел следом. Дейв сообразил, что не попрощался с прокурором, и чуть было не вернулся извиниться.

— Так же он вел себя со мной — и утром, и на допросе.

Адвокат не скрывал раздражения, словно винил во всем Гэллоуэя.

— У нас был по крайней мере какой-то шанс доказать, что заранее обдуманное намерение отсутствовало и напасть на водителя он решил, когда уже ехал с ним в машине.

Дейв не вслушивался, его окружала и отгораживала от внешнего мира зона пустоты.

— Но ваш сын объяснил прокурору, что, напротив, он еще три недели назад детально подготовил преступление. Субботу он, видите ли, выбрал именно потому, что по субботам вы всегда проводите вечер у соседа. Оказывается, побег был назначен еще на прошлую субботу, но его пришлось отложить, потому что вы простудились и остались дома. Так и было?

— Да.

— Адвокату Лилиан Хоукинс повезло не больше. Ваш сын снова попытался взять все на себя. А из ее показаний следует, что она не только с ним вместе разработала план действий, но чуть ли не была зачинщицей. Это она дала в «олдсмобиле» Бену сигнал стрелять.

Адвокат явно был не в духе.

— Одного не могу понять, как это вы шестнадцать лет прожили бок о бок с таким парнем и ничего не замечали.

Дейву хотелось чуть не прощения просить. Что он может поделать? Если вину возлагают на него, тем лучше. Пусть виновным считают его, Дейва. Это будет только справедливо.

— Вы собираетесь последовать его совету?

— Совету? Какому?

— Уехать в Эвертон.

Гэллоуэй помотал головой. Он останется с сыном до конца, даже если придется видеть его только издали, изредка.

— Ваше дело. Я пригласил для экспертизы доктора Хассбергера. И он, и психиатр, приглашенный окружным прокурором, оба приедут завтра утром. Но предупреждаю вас: с этой минуты рассчитывать на чудеса не приходится.

Адвокат стоял перед ним в полутемном коридоре — безупречный синий костюм, седина. Прощаясь, он покровительственно похлопал Дейва по плечу.

— Идите отдыхайте. Не отлучайтесь из номера — вы можете мне понадобиться.