Шмуэль Агнон - В сердцевине морей

Если учитывать только традиционную еврейскую экзегезу, то в повести "В сердцевине морей" нет полной аналогии с книгой Ионы, кроме самой простой: Хананья нарушил святость Судного Дня и был брошен на берегу, он покаялся и исполнил мицву (заповедь) и спасся. Но с привлечением христианской экзегезы как возможного подтекста аналогия становится полной: Иисус - Иона принес Слово Божие иноверцам, обратил их, а затем пустился в обратный путь из Ниневии Рассеяния в родную Землю Израиля. Иными словами, по этой теории в повести говорится о репатриации Иисуса.

В какой степени эта теория безумна? В меньшей, чем можно было бы ожидать с первого взгляда. Мог ли Агнон подумать о таком? Во-первых, мог, и его винили и за христианские мотивы его произведений (см. комментарий к "Правым стезям"). Во-вторых, "сам Ибн Эзра разъясняет трудные места, что пророки пророчествовали, а что говорили - сами не знали" ("В сердцевине морей"), то есть автор не обязательно ощущает и сознательно реализует все ассоциации и аллюзии в своем произведении. Идеи могут появляться из общего религиозно-идеологического континуума и без сознательного усилия автора. Но есть ли такая идея в еврействе вообще? "Еврейская идея - это идея, которой придерживаются евреи, и больше ничего", - пишет знаток Каббалы Гершом Шолем.

Такая идея появлялась у евреев на двух уровнях. Во-первых, на чисто мистическом: один из последующих мессий - Саббатай Цви - старался спасти душу Иисуса (как Бешт старался спасти его душу), т.е. возвратить Иисуса Израилю. На уровне рационалистическом наш современник и хороший знакомый Агнона профессор Еврейского Университета Давид Флюссер (верующий и исполняющий все заповеди еврей) пишет в своей последней книге "Иудейство и истоки христианства": "Христианство и иудаизм можно воспринимать теоретически, как единую веру. Напряженность в отношениях с евреями была нужна христианской церкви, чтобы стать всемирной религией вчерашних язычников, но сейчас этой надобности нет. Христианство может возродиться с помощью иудаизма. Иисус стал разделяющим фактором между евреями и христианами явно вопреки своим намерениям. Надежда христианства - это перенос центра тяжести с божественного на нравственное, на содержание проповедей Иисуса. Тогда еврей Иисус не будет больше разделять евреев и христиан, но объединит их".

По мнению Флюссера, Иисус соблюдал все заветы и заповеди иудаизма, праздновал Пасху, верил в Избранность Израиля. Исторический парадокс - что христианская традиция сделала его ниспровергателем Закона Моисея. На самом деле он жил по еврейской вере и умер во имя ее (осужденный садуккеями знатью за свои пророчества о падении Храма, которые были восприняты как подрыв власти храмового священства). После его смерти произошел разрыв между Иисусом - еврейским учителем и Иисусом - объектом поклонения, будущим богом язычников.

Иудео-христиане стремились записать и исполнять его изречения, последователи Павла поражались его распятием, воскресением, непорочным зачатием и т. д. Павел и его последователи победили, и поэтому учение Иисуса играло куда меньшую роль в христианстве, нежели его восшествие на престол Небесный. Но именно эти, важные для христиан-неевреев атрибуты Иисуса стали между Иисусом и евреями, вместе с практиковавшимся христианами отходом от исполнения мицвот (заповедей).

На более глубоком уровне репатриация Иисуса - это репатриация его идей, репатриация мессианства, гармонизация разрыва между предельной формой иррационального иудаизма и основным рациональным потоком. Эта репатриация производится, по такому толкованию книги, Бештом. Бешт - чудодей, целитель, духовный вождь, являющийся карпатским горцам и молящийся за разбойников, но остающийся евреем, строго соблюдающий все заповеди и тому же учащий своих последователей - сынов Израиля, и отказывающийся от мессианского венца, хоть он ему и впору, - уже является еврейским Иисусом XVIII века. Но Бешт и его последователи - хасиды, - отказавшись от мессианства, отказались и от возврата в Землю Израиля. Подлинная гармония достигается лишь с возвратом в Землю Израиля: полная репатриация Иисуса завершается с приходом хасидов и Хананьи в Иерусалим. "Пришло время Возврата Пленников", - восклицают отроки, и среди пленников Израиля возвращается и Иисус, на столь многие века задержавшийся в Ниневии и ставший богом ее жителей.

Итак, "В сердцевине морей" - книга полной гармонии, книга о возврате и слиянии рационального и трансцендентального, мессианства и исполнения мицвот, распространения Торы и сохранения национально-религиозной самостоятельности, Торы и Страны Израиля, Народа Израиля и Святого Духа. При таком вселенском возврате становится понятно, для кого Агнон приберег место среди пилигримов - для того, кого хотел спасти еще Саббатай Цви. Но в этой книге (в отличие от современной ей поэмы "Двенадцать") Иисус не ведет, он ведомый. Не Иисус возвращает и ведет народ Израиля, но народ Израиля Хананья,- приобщившийся к тайнам мистического хасидизма, ведет и возвращает Иисуса в Страну Израиля. Если принять эту теорию, на место становится вся символика книги Ионы и многочисленные намеки в тексте, например: Безымянный пилигрим спрашивает о заслугах иных народов или оказывается последним ("Здесь последние - там будут первыми"). И ясен становится ответ Бешта, почему необрезанные пастухи заслужили право сказать стих, который святой народ Израиля говорит в Святой день Иом Кипур (день чтения книги Ионы).