Болеслав Прус - Анелька

Кшыстоф был поражен.

- Позвольте вам сказать, пан доктор, что я имею удовольствие знать этого пана и...

- Что, вы с ним пили в одном кабаке? - спросил окончательно взбешенный Драгонович.

Это пахло оскорблением, но Кшыстоф сохранил самообладание.

- Я по кабакам не хожу, - возразил он с достоинством, - и пана доктора встречал в таких кругах, где вы, пан не бываете!

Сказав это, он ушел, не простясь, и затем объявил баронессе, что старый доктор - человек невоспитанный и он, Кшыстоф, не согласен на будущее время оказывать ему почтение, хотя бы ему пришлось из-за этого уйти от пани баронессы.

Так молодой лекарь стал хозяином положения и мог лечить больную без всяких помех.

Он энергично занялся Анелькой. Целыми часами сидел подле нее, сам давал лекарства и вино, заказывал для нее бульон, выстукивал, выслушивал, измерял температуру. Но когда баронесса спрашивала о состоянии больной, он качал головой и отвечал цветистыми фразами:

- Больная сейчас проходит по узкой кладке, с которой легко свалиться и которая так же легко может сломаться. Но... - тут он наклонял голову и разводил руками, - у природы есть свои средства!

- Значит, состояние тяжелое? - с тревогой спрашивала баронесса.

- Не следует терять надежды до последней минуты.

- Когда же вы ожидаете кризиса?

- При малярии кризиса не бывает. Болезнь постепенно проходит, силы прибавляются, и наступает выздоровление.

- Не надо ли срочно вызвать отца?

- Да, не мешает. Его приезд может даже благотворно подействовать на нервную систему больной.

- Тут приехал арендатор из их имения и очень хотел бы ее проведать. Он хороший человек. Можно его пустить?

- Конечно! - сказал доктор.

На основании этого "конечно" Шмулю разрешено было навестить Анельку, которую он не видел уже несколько недель. Ему сказала об этом пани Вихшицкая, и Шмуль первым делом спросил:

- Извините, пани... А этой болезнью заразиться нельзя?

- Что это вам в голову взбрело!

- Видите ли, пани... У меня дети... И как раз сейчас очень много дела.

- Да ты же сам просил, а теперь боишься!

В Шмуле вдруг ожил дух Маккавеев. Он поплевал на ладонь, пригладил ею волосы и, хоть и побледнев немного, стал перебирать ногами, как горячий боевой конь перед битвой.

Они уже выходили из комнаты, как вдруг пани Вихшицкая, что-то вспомнив, взяла со стола большой флакон и щедро полила одежду Шмуля одеколоном.

- Это против заразы? - спросил он, раздувая ноздри.

- Да.

В коридоре попался им навстречу камердинер Кшыстоф. Смерив Шмуля взглядом с головы до ног, он спросил:

- Что это пан Шмуль сегодня надушился?

- Это не я, это пани Вихшицкая меня... - пояснил Шмуль.

Проходя через комнаты, они встретили одного из лакеев, и тот со смехом воскликнул:

- Ох, и несет же от вас, Шмуль!

Еврей окончательно смутился.

В следующей комнате молодой лекарь внимательно оглядел Шмуля, который благоухал, как экстракт каких-то духов.

В довершение всего натолкнулись они на Ягну, и она закричала:

- Ой, господи, да от вас так пахнет, Шмуль, как от ясной пани!

Арендатора даже пот прошиб. Он уже не думал об Анельке, об опасности заразиться, а только о том, как бы скрыть свой позор. Приятный аромат, исходивший от него, казался ему грехом более тяжким, чем кража или жульничество, за которые вот так же тычут в человека пальцами.

Очутившись в гостиной, где лежала больная, он, всегда такой бойкий, совсем смутился и готов был сквозь землю провалиться.

- Вот, панна Анеля, я привела вам Шмуля, - сказала Вихшицкая.

Девочка улыбнулась.

- А где же он?

- Я тут, - отозвался Шмуль, прячась за Вихшицкую.

- Ага! Как поживаете, Шмуль? Что же вы не привезли нам ни одного письма от мамы? Я даже не знаю, где мама и что с ней.

В эту минуту тетушка Анна стала подавать Шмулю какие-то таинственные знаки. Анелька заметила это и испугалась.

- Шмуль, - вскрикнула она, - где моя мама? Что это тетя вам так машет руками?

- Вельможная пани здорова, - сказал Шмуль не своим голосом.

Анелька рассердилась.

- А почему вы, Шмуль, такой странный? Подойдите сюда... Ближе!

- Идите же, Шмуль, - сказала пани Вихшицкая.

- Подойдите, Шмуль, - звала и тетушка.

Но Шмуль не трогался с места.

- Вы меня боитесь? - спросила Анелька. - Разве я так больна, что ко мне уже и подойти близко нельзя?

- Извините, паненка, - вымолвил наконец Шмуль, запинаясь. - Я не подхожу не оттого, что вы больны, а оттого, что я... от меня немного воняет, я потом приду. - И он выбежал из комнаты.