Болеслав Прус - Доктор философии в провинции

Прекрасная Гильдегарда, игриво погрозив пальчиком гостям, легко, как небесное видение, подлетела к двери будуара и заглянула в замочную скважину.

- Темно... - протянула она в величайшем изумлении.

К ней подошел Диоген и приотворил дверь.

- Темно!.. - повторил он.

Услышав это, ехидный Эдзик взял лампу, и через минуту вся компания очутилась в будуаре прекрасной женщины.

За письменным столом не было никого, в амбразуре окна также не было никого, зато, укрывшись за пологом от взглядов невежд, кто-то храпел на постели пленительной девы.

- Ну, это уже, пожалуй, слишком! - прошептала Гильця.

- Какая эксцентричность! - удивился Диоген.

- Бахвальство! - буркнул Эдзик.

В эту минуту полог сильно заколыхался, и все услышали сдавленный голос, бормотавший:

- Верно, воры... Надо быть настороже!..

- Лунатик или болтун, - проворчал Эдзик.

- Уйдем отсюда, - сказала Гильдегарда.

- Вот увидите, он проснется и, несомненно, извинится перед нами, уверял Файтусь, осторожно пятясь назад.

Полог заколыхался еще сильнее, все попятились еще стремительнее, а гневный голос закричал:

- Воры! Разбойники!.. Где мой револьвер? Клянусь, я уложу на месте по крайней мере шестерых!..

Одновременно в будуаре послышался грохот. Эдзик поставил лампу на стол и вдруг скрылся где-то в его окрестностях. Диоген бросился собирать ноты на рояле и куда-то пропал. Прекрасная Гильдегарда и почтенная дама хотели сесть на диван, но тоже исчезли. В течение одной секунды казалось, что в гостиной нет ни живой души, кроме доктора философии: с горящими глазами и сжатыми кулаками он быстро расхаживал посредине комнаты и бормотал:

- Где же Чеслав?.. Оставил вещи без присмотра, и все куда-то черти унесли! Вот тоже!..

Вдруг дверь из прихожей отворилась, и вошел врач Коцек с неразлучным Дрындульским (с левой стороны).

- Что ты тут делаешь? - вскричал Коцек, обращаясь к возбужденному философу.

- Ничего... Соснул немножко, но меня разбудили воры... Я им голову размозжу!.. Почему Чеслав не идет спать? Чего он шатается по ночам?

- Полно, полно! - уговаривал его врач. - Чеслав просит, чтоб ты шел к нему, пан Дрындульский тебя проводит.

- Люблю я эти ночные прогулки, - проворчал доктор философии и, уже заметно успокоившись, покинул гостиную... навсегда!

- Кто его сюда привел, пан Диоген? - спросил Коцек, заглядывая под рояль.

- Я, дорогой доктор, по требованию пани Гильдегарды, - весь дрожа, ответил Диоген и, внезапно вынырнув из-под рояля, с чувством пожал руку врачу. - Молчите, ради бога! - прибавил он тише.

- Необыкновенный, однако, доктор философии! - громко вскричал Эдзик, показавшись возле стола, который до сих пор надежно скрывал его.

- Пан Эдгард, пан Диоген, протяните нам руки, - раздались из-под дивана два женских голоса, и через минуту в гостиной появилась, словно из-под земли, прекрасная Гильдегарда в сопровождении перепуганной старушки.

- Ах, доктор! - воскликнула соблазнительная хозяйка дома. Вообразите... мужчина на моей постели! Ох! Он, как видно, минутами бывает не в себе?

- Это от чрезмерной умственной работы, - объяснил Диоген, снова сжимая руку врача.

- А случаются у него минуты, когда он приходит в себя? - продолжала допытываться Гильдегарда.

- О, очень часто! - снова ответил Файтусь, еще сильнее сжимая руку врача.

- Какой же он чудак! Ах, боже мой!..

- Не забывайте, дорогая пани, - взволнованно сказал Диоген, - что у каждого великого человека бывают подобные минуты за... затмения. Один мудрец на званом обеде брал с блюда пальцами шпинат...

- Ужасно! Любопытно, когда он пишет свои знаменитые философские труды: в те ли минуты, когда приходит в себя, или же...

- По-разному, это зависит от темы, - ответил врач.

После этого разъяснения Коцек простился со всеми и ушел. Услужливый Диоген не мог удержаться, чтоб не проводить его со свечой до самых ворот.

- Хотел бы я знать, - сказал по дороге врач, - на кой черт вы вытащили из гостиницы этого сумасшедшего?.. Чеслав сердится, мы избегались, а вы залезли под диваны и рояли...

- Ах, доктор, - ответил Диоген, - если б вы знали, как меня замучила эта баба! Сплетник Дрындульский наговорил ей, что приехало несколько Клиновичей, докторов философии, которые желают с ней познакомиться, и, представьте себе, эта старая ведьма целый день надоедала мне, чтобы я хоть одного привел к ней. Ну, думаю, пеняй на себя... ты хочешь Клиновича, я тебе его доставлю, но не моя вина, что у него в голове не все в порядке.

- А когда же свадьба? - спросил врач уже в воротах.