Болеслав Прус - Эмансипированные женщины

- А моста у вас нет?

- Отродясь у нас моста не бывало. Так вот люди на пароме и переправляются. Ну, сегодня его сорвало и вниз унесло, да наши уж поехали туда верхом, скоро пригонят, - пояснила корчмарка.

- Как же мне быть?

- Да никак. Подождете парома и на пароме махнете на тот берег.

Пани Ляттер беспокойно заходила, с отвращением минуя грязь, в которой тонули ее башмаки.

- Лодки у вас нет? - спросила она.

- Нет. У пана Мельницкого, верно, есть, а у нас нету.

- А когда же пригонят паром? - спросила она со все возрастающей тревогой.

- Да уж не поздней, как к полудню.

- А может, только вечером?

- Может, и до вечера провожжаются. Поехали верхом, а вот поймали ли, неизвестно, - пояснила говорливая корчмарка.

Пани Ляттер снова почувствовала, что земля уходит из-под ее ног. Она боялась войти в корчму, боялась взглянуть на небо, ей казалось, что небесная лазурь вот-вот начнет обсыпаться, как штукатурка, и валиться кусками на землю. В голове у нее шумело, в глазах рябило.

Корчмарка, хоть и простая баба, заметила странное выражение лица пани Ляттер, но все приписала усталости.

- Заходите в хату, пани, - сказала она, - может, соснете или покушаете чего, а они тем временем приедут...

И она ввела пани Ляттер в свою спаленку, где стояли две высокие постели и диванчик, обитый ситцем. Стены были увешаны картинами военного и религиозного содержания.

Пани Ляттер присела на диванчик и уставилась на одну картину, вышитую гарусом и изображавшую какого-то святого. Из корчмы тянуло винными парами и табачным дымом и долетали громкие голоса людей, ждавших парома. Пани Ляттер смотрела на картину и думала:

"Малиновская уже, наверно, в пансионе, а с нею и ее союзник Згерский. Любопытно, не перегрызутся ли они при дележе добычи? А как, наверно, торжествует Говард! Ну теперь уж она возьмет в свои руки бразды правления, начнет вводить реформы. К вечеру весь город заговорит о моем бегстве, а завтра... об этом узнает даже эта руина Дембицкий... Представляю себе, какой у него будет глупый вид!.. Он, наверно, подумает, что это бог наказал меня за него. Эленка, конечно, отдыхает после серенад, а Казик... Ах, мыслимо ли это, что из невинных детей вырастают такие страшные чудовища!"

Вошла корчмарка.

- Пригнали паром? - срываясь с диванчика, спросила пани Ляттер.

- Еще нет, ну, да они мигом приедут... Вот-вот заявятся. Не поджарить ли вам, пани, яичницу? Или, может, чаю дать с араком?

- Дайте арака, - тихо сказала пани Ляттер, вспомнив, что вина уже нет.

Корчмарка принесла бутылочку арака и стакан. Когда она вышла, пани Ляттер вылила в стакан весь арак и выпила залпом. Она затрепетала, вино ударило ей в грудь и голову.

Она посмотрела на часы, было два часа пополудни.

"Как время пролетело?" - подумала она с удивлением. Ей казалось, что в спаленке корчмарки она провела самое большее четверть часа.

Ею снова овладела тревога, и она вышла из корчмы посмотреть, не пришел ли паром. Однако на желтой, стремительно мчавшейся воде ничего не было видно.

Пани Ляттер отвернулась, и взгляд ее упал на крышу, красневшую между деревьями. Словно загипнотизированная, пошла она вдоль реки, чтобы, остановившись напротив усадьбы, посмотреть на нее хотя бы с этого берега. А может, в эту минуту со двора выйдет Мельницкий и заметит ее? Ведь отсюда так близко...

Она отошла с полверсты от корчмы, впиваясь глазами в тот берег. И вдруг, - ей показалось в эту минуту, что она бросится сейчас туда вплавь, напротив, в каких-нибудь двухстах шагах, она увидела парк, весь заросший старыми деревьями, а в том месте, где река делала излучину, под огромной липой почерневшую от старости скамейку... Даже кора на липе была в трещинах.

Мечты пани Ляттер сбылись. Вот он, парк, который она столько раз видела в своих снах наяву. Вот она, скудная картина, осененная покоем от земли до самого неба.

Пани Ляттер бросилась бежать вдоль берега.

- Боже, - говорила она, - пошли же мне...

Неужели это обман зрения? На пригорке, между деревьями, видна перевернутая вверх днищем белая лодка, а шагах в пятнадцати от нее медленно бредет какой-то человек.

- Эй! Эй! Послушайте! - крикнула она.

Человек повернулся.

- Переправьтесь сюда на лодке!

- Нельзя, это лодка пана...

- Тогда сходите к нему...

Человек махнул рукой и направился дальше.

- Я вам рубль дам!.. Часы!.. - кричала она в беспамятстве.

Он отвернулся и исчез между деревьями.

- Эй, эй! Послу...

И, распростерев руки, она бросилась в реку.